– Смотрите, здесь могут встречаться акулы.
– Я знаю, – ответил Антэй, беззаботно улыбаясь, и подумал: «Уже встретилась парочка».
– Меня подвезите, – прозвучал неожиданно голос рядом.
Рима вынырнула у катера и протянула незнакомцу руку решительным жестом, словно зная, что ослушаться ее не посмеют.
– Отель «Хайрат», – велела она, ловко поднимаясь на борт.
Накинула на плечи белое полотенце, села рядом с Инсаром, провела ладонью по мокрым волосам.
Катер отошел на безопасное расстояние от пловца, включил мощные моторы и унесся по направлению к гавани.
«Яман Ракин, Аттик Нуман, Виргин Азам и некто по имени Рима…» – произнес мысленно Антэй, глядя вслед странной компании, и добавил не без удовлетворения: «Проверяйте. Ищите, только ничего не найдете ни в моих мыслях, ни в подсознании…»
Юноша лег на воду. Вытянулся. Расслабился. Над головой медленно покачивались созвездия.
Особенно яркие – над морем. Одно из них раз за разом притягивало его взгляд. Волосы Береники.
Мать рассказывала легенду о жене правителя Эгиптоса – Эвергета, которая отрезала свои прекрасные волосы и пожертвовала их храму Арсинои Афродиты, чтобы военный поход ее мужа против династии Селевка прошел успешно. И вскоре после этого придворный астроном увидел на небе эти длинные пряди в виде нового созвездия, в том месте, где его раньше не было. И кстати, военная кампания Эвергета закончилась небывалым триумфом…
Антэй поднял руку, поднося к губам кольцо. Раздражающе знакомый вкус окатил язык и нёбо. А запах металла запечатал ноздри. Медь и кровь пахли очень похоже.
Она носила то же имя, что и легендарная царица прошлого. Береника…
Ее убили вместе с отцом. Тела, изрешеченные пулями, выволокли из гостиной, и на мраморе остались длинные красные полосы. А на него, десятилетнего мальчишку, даже не стали тратить патронов. Небрежно ткнули ножом и вышвырнули на помойку. В прямом смысле…
Приличная, достойная семья, от прежних богатств Эвергетов осталось совсем немного, но хватало для безбедного существования. У него была частная гимназия и секция по плаванию. Отец отказался от поста в министерстве и занимался бизнесом. Небольшая, но процветающая туристическая фирма.
А потом семья Сотер захотела упрочить свое влияние в Александрии. И легко смела с игровой доски несколько лишних фигур.
Антэй сжал зубами кольцо. Вкус меди и крови стал еще сильнее, почти нестерпимым.
«Сотер», – произнес он беззвучно, глядя в небо.
Девять лет прошло…
Созвездие медленно вращалось на фоне черного бархата, дрожало и покачивалось. Точно так же как и в ту ночь.
Он лежал на спине, чувствуя, как кровь неспешно вытекает из его тела и впитывается в отбросы. Неподалеку грызлись бродячие псы. Скоро они почуют его и набросятся.
Вонь, которая должна была стоять над огромной помойкой, уже не беспокоила. Обоняние отключалось. И холод постепенно расползался по ногам.
А потом Антэй услышал голос. Совсем рядом. Странный.
С легкой ноткой веселого безумия и в то же время почему-то успокаивающий.
– Кто тут у нас? Кость. Вот еще одна… целый позвонок… а это еще что?
Руку задело твердым и жестким. В бок осторожно потыкали. Звезды заслонила тень. Наклонилась очень низко. По виску скользнуло горячее и влажное. Веки опалило чужое дыхание.
– Жив, – прозвучало над ухом довольное. – Еще жив? С такой-то дырой…
Антэй попытался разлепить спекшиеся губы, чтобы попросить о помощи, но не смог.
И в этот миг чужие руки подняли его, довольно бережно. Боль тут же вернулась и горячим жаром потекла по телу. Он вскрикнул, дернулся.
– Тихо-тихо, – зашептал незнакомец, – терпи, мой хороший. Надо терпеть…
Звезды над головой снова очистились, засияли ярче и померкли лишь для того, чтобы через секунду сложиться в один-единственный огонек, дрожащий на расстоянии вытянутой руки.
Антэй очнулся. В липкой духоте маленькой комнаты блуждал по кривым стенам огромный черный силуэт. Мальчик наблюдал за ним некоторое время, пока не понял, что тот принадлежит высокому, загорелому до черноты мужчине с длинной гривой пегих волос. На голове его был намотан нелепый тюрбан из грязной тряпки. Ловкие пальцы, высовывающиеся из широких рукавов бесформенного бурого одеяния, вдевали нитку в толстую кривую иглу. На колченогом столе коптил маленький самодельный светильник.
– Ты кто? – прошептал Антэй, но человек его услышал.
– Тот, кто сейчас будет зашивать твой живот. – Он усмехнулся над своим нелепым каламбуром, выдвинулся из тени, и стало заметно, какие у него ровные белые зубы. Таких никогда не бывает у нищих, бродящих по помойкам. – А ты кто такой?
– Антэй… Эвергет.
