у крайнего дерева. Достав бинокль – единственная крупная моя находка, найденная случайно во время осмотра офицерских жилых комнат на седьмом этаже, видно, кто-то забыл. Я восстановил его, просто зарядив, и вот пригодился. Бинокль показывал самую обычную картину мирного селения крестьян. На тыне, окружающем деревню, были видны следы огня и давние следы ремонта. Похоже, кто-то хотел взять деревню наскоком, но, видимо, не получилось. Да и случилось это давненько, думаю, месяца четыре назад. Корчму отстроили новую еще три года назад, там тоже были следы нападения и ремонта. Я даже старосту деревни рассмотрел на пороге корчмы, он вышел на крыльцо и отдавал какие-то приказы двум работникам. Все уборочные прошли, так что народу в деревне хватало. Использовав встроенное в бинокль узконаправленное устройство, я смог расслышать, о чем тот говорил. Программка на подключенном к биноклю планшете очистила запись от посторонних шумов. Обычные задания: то принести, это унести – ничего интересного.
В общем, в деревне все как обычно, это мне и нужно было узнать. Мелькать перед деревенскими не хотелось, год назад я сказал, что ухожу в Ашан, мол, тут все, что есть, выработал, и прервал контакты. Вернувшись к поклаже, я снова повесил котомку на бок, баул – за спину и, обойдя по роще деревню, вышел на тракт в стороне и энергичным шагом путешественника направился к Ашану. Я начал путь к цели. Именно в той стороне, примерно в полутора тысячах километров было побережье и несколько селений. Там в портах грузились или разгружались торговцы. Некоторые из них использовали парусники, а некоторые и суда на механической тяге, используя разные движители. Кто-то из техников клепал подобные посудины. С их помощью я собирался перебраться на соседний континент, а там дальше до академии, где был секретный факультет псионов. Координат у меня не было, лишь примерно представлял, где та находится. Ничего, у местных узнаю. Стоит ли говорить, что сама академия также непростая? Там учились будущие сотрудники и оперативники СБ. Туда мне и надо.
Я был в эйфории, шагал легкой походкой и просто не чувствовал неудобства и веса, мне даже тяжелый и массивный баул за спиной не мешал. Когда еще будет такая возможность – просто и беззаботно идти, внимательно осматривая обочины на засады, и просто размышлять? Ушел я от своих развалин со спокойной душой, провел консервацию всего оборудования, кроме системы безопасности – в общем, подстраховался. Химического резервного реактора хватит еще на год и восемь месяцев, он был четвертым, что запустил, я не так давно поменял старый на свежий, благо у меня их изрядный запас был, восемьдесят шесть штук осталось. На это время система безопасности и обороны будет в порядке, потом еще месяц на своих аккумуляторах, пока не закончится энергия, и все. Но к тому моменту я планировал вернуться.
Естественно, я не мог не подумать о том, что могу и не вернуться. Закон подлости в силе. Может, задержусь, может, планы поменяются, так что подстраховался. Все нейросети и базы знаний, те самые «плевки», я вынес из подземелий и спрятал в лесу. Найти их даже со сканерами непросто. Да и живых сканеров на планете фактически нет. А у меня есть, даже два, медицинский и технический, оба в бауле. Мало ли пригодятся. «Плевки» я прятал в разных местах – это для себя, все же гипнограммы урезанные, и когда поставлю нейросеть, мне же нужно будет как-то их довести до идеала, что без этих урезанных баз знаний сделать невозможно, а так я смогу подтвердить все специальности, несмотря на сильное устаревание, и сдать на сертификаты. Ну, это все планы, просто я не мог не подумать о том, что подземелье смогут найти и все вынести, вот и сделал закладки.
А вот нейросети и усиливающие импланты для меня важны только как материальные ценности – для продажи, ну или на крайний случай для собственной установки. Дело в том, что у псионов свои нейросети специализированные и некоторые даже могут усиливать дар хозяев. Я понимаю, что такие нейросети особенные, и там должны быть закладки от производителей для дистанционного управления псионами, но я планировал найти для себя сеть именно псиона. С закладками я разберусь, все же за эти годы стал неплохим хакером и программистом. Я не знаю, как пойдут поиски, возможно, сам что найду, возможно, куплю у перекупщиков и дельцов, если подземные уровни центра псионов вскрыты, а этого исключать нельзя, но я был полон надежд выполнить свой план, подобрать все, что нужно, для развития себя как псиона. Если не получится, есть запас отличных, эксклюзивных двести лет назад нейросетей, но это последнее средство.
Изредка я мысленно пробегался, все ли взял с собой. Вооружен я был хорошо. Один небольшой игольник техника – модель скорее дамская, закреплен на ноге с помощью шнурка, так сказать, последнее средство. Один вибронож на другой ноге, тоже под штаниной, второй под курткой. Второй игольник тут же, в самодельной кобуре, а третий за поясом. Бластер в бауле. Открыто его не понесешь, под одеждой не спрячешь, это, конечно, не импульсная винтовка пехотинца, по факту тот же бластер, только больше и длиннее, но тоже массивный. Немного напоминает земное укороченное помповое ружье без приклада, с пистолетной рукояткой. Ручное оружие. Этот бластер в своей линейке был самым крупным, да и мощным, что уж говорить. Обычно его в кобуре на бедре или на спине носят.
Развалины я покинул еще перед рассветом, а пообедал у тракта километрах в десяти от деревни, сойдя на обочину. Когда обедал, пронесся караван из двух крытых грузовиков и двух багги охраны. Что-то серьезное везли, скорее всего. В общем, меня не заметили, у обочины низина была. В траве не спрячешься, осень, вся лежала, степь открыта глазу, что представляло неудобство, зато засаду можно издалека заметить, что тоже плюс. К вечеру, когда я уже стал искать место для ночевки, у меня при себе два одеяла были свернуты в рулоны, на баул их закрепил, чтобы ночью не замерзнуть, шерстяные, обнаружил, что тот караван, а следы их, они передо мной ехали, свернул в саванну. Осмотрев ее, я ничего не обнаружил на горизонте, лишь колею, что уходила вдаль. Пожав плечами, двинул дальше, продолжая поглядывать по сторонам. Так и шел до вечера. По моим прикидкам, от развалин, где жил последние годы, я удалился уже километров на тридцать. Прошел бы больше, если бы не крюк к деревне, но это мне надо для самоуспокоения. В мире никаких изменений, это радовало.
Шум и выстрелы, похоже, из огнестрельного оружия я расслышал не сразу, а когда услышал, рванул к холму, к которому подходил от рощи. Холм
