Грянул выстрел, окутавшись плотным белым дымом, орудие откатилось назад, едва не сбив с ног прибежавшего любопытного Джереми. Впереди, прямо по курсу челнока, поднялся пенный бурун – упавшее в воду ядро едва не перевернуло суденышко.
– Эй, осторожнее, парень! – цыкнул на юнгу канонир. – Смотри, куда лезешь, без ног останешься запросто.
Посланное «Святой Анной» предупреждение на челноке проигнорировали напрочь, наоборот, принялись грести еще яростней.
– Ну, это уж выкусите! – ухмыльнулся шкипер, ловко направляя судно наперерез.
Матросы на мачтах зарифили паруса, оставив для маневра блинд на бушприте и еще один косой парус на бизань-мачте.
– Вот идиоты, – глядя на быстро приближающуюся лодчонку, хмыкнул «сэр Джон». – Они что же, всерьез полагают уйти от океанского судна? Клянусь мощами святой Агнессы, эти придурки корабля и в глаза не видывали!
– Тут могут быть московитские струги, сэр, – шкипер слегка переложил румпель левее.
– Я имел в виду добрый корабль, Эндрю, – с презрением пояснил капитан. – А не тупые дровяные баржи, которые русские почему-то почитают за морские суда… Да спускайте вы уже шлюпку, пора, тысяча чертей вам в глотки!
Челнок, ловко повернув, ринулся было прочь от загородившей ему путь «Святой Анны»… и тут же напоролся на вылетевшую из-за корпуса судна шлюпку. Один из сидевших в челне гребцов, бросив весло, тут же бросился в воду, второй замешкался… став легкой добычей англичан. Его… точнее сказать – ее, вблизи выяснилось, что это была девушка, – схватили, едва не перевернув лодку. Вынырнувшего же парня хотели взять на стрелу, да тот сам поплыл к шлюпке – сдался.
Пленных встречал сам капитан, стоявший на кормовой палубе, широко расставив ноги. Мокрая от морских брызг борода его победно топорщилась, на губах играла торжествующая улыбка. Рядом собрались все офицеры, включая вахтенного, и почти все матросы – конечно же, и любопытный юнга тоже.
– Рад приветствовать вас, уважаемый джентльмен, и вас, милая леди, на своем судне! – издевательски поклонился Бишоп.
Команда с готовностью захохотала.
– Ого, а девчонка-то, кажется, русская. Уж точно – не самоедка. Флемингс! – капитан перевел взгляд на переминавшегося с ноги на ногу матроса. – Что у тебя там за мешок?
– Это их мешок, сэр, – матрос кивнул на пленников. – Мы забрали его в челноке.
– Ну, так развяжи же его! Посмотри, что там?
– Что-то довольно тяжелое, сэр, – Флемингс поспешно развязал мешок и…
Все ахнули, как только матрос извлек наружу… сияющего на солнце идола, уродливого, кривоногого, с гнусной ухмылкой и похотливо вздыбленным органом детородной силы!
– П-похоже, он золотой, сэр!
– Дай сюда! – Бишоп подкинул трофей в руке, едва не уронив на ногу, и, шмыгнув носом, покачал головой. – Чистое золото! И весу в нем – фунтов десять будет.
Моряки радостно переглянулись, в их алчных глазах желтыми коварными искрами вспыхнуло золото, ни о каком возвращении речи уже не шло. Подумаешь, какие-то там чудовища, драконы… Коли у первого же попавшегося на пути дикаря – такое вот счастье!
– Это ваш? – на ломаном русском поинтересовался сэр Джон у пленников. – Откуда?
Парень и девушка – Маюни и Устинья-Ус-нэ – угрюмо молчали.
– Ну, что же, Фогерти, – недобро прищурился капитан. – Займитесь-ка вашим делом, развяжите этим дикарям языки. А девка-то ничего – фигуристая, – сэр Джон посмотрел на матросов и похотливо хмыкнул. – Может, мы и без палача обойдемся, а? Чего зря кости ломать?
– Кости ломать, – дело нехитрое, – усмехнулся лекарь-палач. – Только я не кости ломаю – людей. А здесь, полагаю, тот самый случай, когда вполне можно обойтись и без пыток. Одним добрым словом.
– Добрый вы наш, – высморкавшись, Бишоп махнул рукой. – Занимайтесь! Делайте что хотите, но чтоб к вечеру я уже знал все. И о золоте, и о бивнях.
– Тогда вот что, – Фогерти посмотрел на пленников. – Девчонку заприте пока в трюм и не трогайте, а парня отведите в мою каюту.
– Ого! – почесав толстое брюхо, неожиданно рассмеялся дядюшка Дик. – А я-то думал, Джеймс, что ты начнешь с девчонки.
– Думаю, до нее дело не дойдет, – доктор-кондотьер пригладил волосы, не отрывая внимательного взгляда от пленных. – Это влюбленные или даже супруги. Уверяю вас, уже очень скоро мы будем знать все.
Понуро поникшую девчонку матросы повели в трюм, парень дернулся было, едва не получив пинков, но лекарь-палач жестом отогнал матросов, на ломаном русском успокоив пленника:
– С твоей женщиной не сделают ничего плохого, поверь. А с тобой я просто поговорю.
Приведя Маюни в узкую, как пенал, каюту Фогерти, матросы усадили его на лавку, идущую вдоль переборки, сам же Джеймс уселся в свое любимое кресло напротив кормового окна, довольно глядя на пленника. Он даже предложил бы ему и вина или любое другое угощение… но не сейчас, хоть парень и
