пруте, ей старательно светили сразу две вострухи.
– Я могу тебе чем-то помочь, великая Макошь? – спросила девушка.
– Вряд ли, милое дитя, – покачала головой женщина. – Обычные житейские хлопоты. В дальних дозорах страже нужна солонина. Вот эта. По осени станем закатывать новые бочки. К тому времени амбары хорошо бы освободить. Но не остаться без запасов слишком рано.
– Я умею хорошо считать, великая, – пообещала Светлана.
– Я тоже, – показала палку с зарубками богиня. – Ты чего-то хотела?
– Да, великая, – вскинула горшок юная ведьма. – Но я, кажется, не вовремя.
– Я хозяйка Вологды и покровительница славянских земель, – сурово ответила женщина. – У меня всегда мало времени. Говори!
– Эти свечи заговорены на укрепление твоей семьи, – объяснила Светлана. – Все четыре нужно использовать за один раз.
Они с богиней вышли из кладовой, вострухи захлопнули дверь, исчезли, возникли у кладовой чуть далее, распахнули створки перед хозяйкой. Великая Макошь воткнула свой прутик в щель над дверью, двинулась дальше по коридору, явно пропуская слова девушки мимо ушей.
– Ты хочешь обрести счастье, богиня?! – остановившись, громко спросила юная ведьма.
Женщина замерла. Выждала несколько мгновений. Потом повернулась к Светлане. Невероятно спокойно произнесла:
– Раз уж мы с таким трудом вытащили вас из будущего, будет неразумно не выслушать твоего совета. Говори.
– Четыре свечи… – протянула горшочек Светлана. – Их нужно поставить по углам постели. Когда муж ляжет, ты должна снять с него все обереги и амулеты. Иначе моя магия не сможет до него добраться. После этого разденься донага и обнаженной зажги их все по очереди. И тоже укладывайся в постель.
– Все? – вскинула брови правительница Вологды.
– Да!
– Прекрасно… – Богиня взмахнула рукой, и одна из вострух подскочила к девушке, сцапала горшок и вместе с ним исчезла. – Я обязательно воспользуюсь твоим даром, великая Света.
– Огромное спасибо, дамочка, – низко поклонилась юная ведьма. – Тогда я пошла.
Ей было обидно до жути. Она угробила на заклинания половину ночи, готовилась, вложила в свечи всю душу! А хозяйка, ради которой она старалась, отнеслась к подарку так, как старички, играющие в домино, отнеслись бы к рисунку пятилетней соседской девочки. Кивнули для приличия, по головке потрепали и тут же забыли.
– Зачем же тебе без дела-то слоняться? – скривилась правительница Вологды. – Ступай за мной!
Похоже, она тоже ощутила себя оскорбленной поведением излишне самоуверенной гостьи.
Вместе богини миновали тронный зал, вошли в дверь за ним.
– Я слышала, ты в Сарвоже лекарские способности хорошо проявила, – бросила через плечо женщина. – Так вот, сегодня поутру оборотни изрядно порвали великого Похвиста. Покажи ему, что умеешь…
Великая Макошь и ее гостья как раз подошли к зеркалу, и могучая богиня без дальнейших церемоний швырнула Свету в обсидиановый овал.
Оказавшись по ту сторону, девушка сделала несколько торопливых шагов, взмахнула руками, сильно качнулась вперед, но на ногах устояла. С обидой оглянулась. Ведьма заподозрила, что больше уже никогда не сможет создать для великой Макоши ни единого рабочего заклинания. Однако за спиной девушка увидела лишь овал из полированного серебра в резной деревянной оправе.
– Серебро… – вслух пробормотала Света. – Интересно, в этом мире оно считается ценностью или дешевкой? В Вологде стоит обсидиановое. А Макошь вроде бы изображает из себя самую крутую богиню из всех живущих. Наверное, все-таки дешевка…
В остальном комната выглядела богато: ковер на полу, два небольших окошка со слюдяными пластинками, стены из тщательно отесанных бревен, висящая посередине одной из них медвежья шкура.
Не увидев дверей, девушка приподняла шкуру и действительно обнаружила за ней аккуратно отесанный проем, ведущий в куда более просторную горницу, примерно десять на десять метров. Ровный тесовый пол, бревенчатые стены, крытые кошмой лавки возле них, столы, составленные плотно один к другому, и четыре слюдяных окна, по два справа и слева.
Немного покрутившись, Света пожала плечами и хлопнула в ладоши:
– Вострухи-помощницы, проводите меня к вашему хозяину!
Послышался легкий хлопок, рядом выросла замотанная в нечто мохнатое старушка с двумя седыми косичками, кивнула:
– Ступай за мной, Света-богиня!
Вслед за домовым духом гостья, откидывая на своем пути медвежьи пологи, миновала две проходные комнаты и неожиданно для себя оказалась в опочивальне: кошма на стенах, меха на полу, однотонное окно, затянутое чем-то вроде пергамента. И, разумеется, постель. В самом центре, высотой примерно по колено, заваленная овчинами, лисьими и барсучьими шкурами. Там, укутанный мехами, лежал седовласый и седобородый мужчина, возле которого хлопотали сразу три сиделки: две юные девчушки в свободных замшевых сарафанах и синеглазая скуластая женщина лет тридцати, в платье из
