размером с палец. – Наши волосы внутри. Не потеряй. Можешь идти обедать, для вас как раз накрыли стол.
Дверь закрылась.
– Ладно. – Слегка ошарашенная холодностью хозяйки, Света зажала туесок в кулаке. – Пообедать – это тоже неплохо. Воструха-помощница, покажи дорогу!
Возле девушки тут же возникла старушка со свечой. Недовольно буркнула что-то неразборчивое и сместилась на несколько шагов. А потом еще и еще, пока юная ведьма не вошла в уже знакомую комнату для трапез. На столе стояли блюда с порезанным ломтями чуть красноватым запеченным мясом, тушки копченых окуней, миски с капустой, грибами и яблоками, вместительный кувшин кваса.
Девушка уселась на скамью, взяла себе мяса, съела, закусила грибочками, выпила кваса, разделала пару окуней. Пока она ела, подтянулись хмурые и молчаливые Матвей и Валентина. А спустя несколько минут одетый в меха и опоясанный топориком Викентий, лучащийся счастьем, словно обожравшийся свежей сметаной и хорошо погулявший мартовский кот.
– Чего такие хмурые, славяне? – Удачливый вояка с ходу, даже не садясь, отправил в рот кусок мяса, зачерпнул пальцами капусту. – Опять жратва недосолена?
– Клоповник… – недовольно буркнула чернявая девчушка и чуть одернула топик. – Бежать отсюда надо, да только некуда.
– А вот это неправда! – не выдержала Светлана. – В здешнюю постель добавлено много полыни и лебеды. Ее насекомые не любят, паразиты не заводятся. И, кстати, от порчи и колдовства эта травка тоже оберегает.
– Клопов, может статься, и нет! – вскинулась Валя. – Но вот само жилье больше на конуру собачью похоже. Четыре стены и ящик с сеном. Это что, жизнь?!
– Телевизора не хватает? – усмехнулся Викентий, уселся поближе, за обе щеки уплетая угощение. – Да мы, считай, в настоящую компьютерную игрушку попали! Да еще и на халяву!
– Смотри, чтобы череп не проломили в этой игре!
– А ты что, собираешься жить вечно? – Победитель оборотней довольно захохотал. – Пей, дерись, люби! И да пребудет с тобой счастье!
– Ты просто упырь, Вик… – не выдержала Света.
– Что-о?! – Осекшись, воин, уже отведавший битвы и крови, повернул лицо к девушке.
– Ты кровожадный, кровавый упырь, Викентий, – спокойно посмотрела в глаза Одину Света. – Ты жаждешь убивать, калечить и насиловать! Ты это любишь, тебе это нравится.
– Чтобы ты могла спокойно собирать цветочки на полянке, лапуля, – наклонился вперед Викентий, – рядом всегда должен скрываться кто-то, кто будет вспарывать животы дикарям, желающим изнасиловать уже тебя.
– Но ты наслаждаешься этой возможностью, Викентий! Ты не воспринимаешь надобность убивать как тяжкую необходимость. Ты радуешься шансу безнаказанно калечить людей и отнимать у них жизнь!
– Работа должна приносить радость, Светочка! – Молодой человек оскалился, наклонившись к собеседнице так близко, что почти касался ее лица щекой. И да, сейчас он выглядел именно как бог войны, как злобный и безжалостный кровопийца, как самый настоящий Один, живущий только в смертных схватках. А все остальное время – прозябающий…
– Именно это меня и печалит, мой мальчик, – нежно провела ладонью по близкой щеке девушка. – Ты не страшишься кровавой работы. Ты рвешься в мясники всей душой.
Бог войны отпрянул, словно обжегся, и скривился:
– Как хочешь, Света. Искать дружбы не стану. Однако советую поменьше плакать над тяжкою судьбою и побольше смотреть по сторонам. Раз уж мы бессмертны, то домой рано или поздно вернемся. Так что просто наслаждайся выпавшим на нашу долю приключением.
Дверь распахнулась, в горницу заглянул вихрастый розовощекий мальчишка.
– Прощения прошу, сварожичи, но великий Один не средь вас пребывает?
– Ага, это за мной! – встрепенулся Викентий и вышел из трапезной.
– А кто тебе сказал, что я рыдаю? – слабо усмехнулась юная ведьма, глядя ему в спину. – Еще неизвестно, кого из нас этот мир примет лучше!
После обеда Светлана поднялась наверх и нашла на перевернутой корзине легкий мягкий плащ из тонкого войлока с меховым воротом и пахнущий медом горшочек в два кулака размером.
– Наверное, у Репки в мастерской воска нет, – пробормотала девушка, отставила горшок, развернула плащ, встряхнула. Крохотное окошко под потолком давало совсем мало света, и оценить состояние одежды ей не удалось. Однако от войлока и опушки ощутимо пахло затхлостью. Вестимо, правительница Вологды расщедрилась для нее на то, что валялось где-то в кладовке не первый год и не понадобилось даже слугам.
Светлана пожала плечами, вытянулась на постели, прикрыв плащом ноги, на плечи и грудь нагребла шкуры и закрыла глаза. Она не очень надеялась заснуть, но ранний подъем, напряженный день, свежий воздух и обильный обед сделали свое дело. Юная ведьма почти сразу провалилась в небытие и выбралась из сладкой дремоты только вечером. Сиречь – когда окошко под потолком стало уже совсем тусклым.
