– Курчана я, при кухне на посылках. – Девушка утерла нос ребром ладони. – Полагала, Репунька наша вернулась. Дружили мы…
– Это я догадалась. Потому и позвала, – кивнула юная ведьма и указала на корзины: – Это что?
– Хвощи… – поежилась славянка. – Для свечей заготовлены… Хвощовых…
Светлана молча ждала, и ее жертва продолжила:
– Репа их нарезала, сушила, а опосля вымачивала в жиру. Ну, в зверином всяком али рыбьем, каковой на кухне остается. Какой ужо вытопленный брала, какой сама топила. Для нее жир завсегда на леднике откладывали. Она потом свечи варила и тоже на ледник уносила. Ну, здесь ведь, в тепле, не оставишь. Гниет он, жир-то. Тухнет. Кому надобно, там брали. Ну, слуги, по хоромам ходить, работники, каковым дня не хватило. Караульные. Стража иной раз в пучки их вяжет. Таковые факела даже ярче, чем ясный день, светят.
Юная ведьма дослушала лекцию, указала на горшки:
– Это что?
– Воск, жир, сало… – пожала плечами Курчана. – Сказываю же, перетапливала она обрезки всякие… Вестимо, для свечей принесла, да токмо сделать не успела, пропала куда-то. Вот на ледник и не унесла.
– А воск откуда?
– Дык, из меда, – развела руками славянка. – Мед выкручивается, соты восковые остаются. Свечи восковые горят хорошо, ярко. Не коптят, не воняют, не гниют. Хорошие свечи, да токмо мало воска бортники добывают, а нужда в нем изрядная. Бочкарям надобен, лучникам, лодочникам. Посему на свечи токмо богам оставляют. У них в покоях горят, понятно. Да и то по особым дням. Обычно даже боги лампами светят. Коли изо льна али конопли масла надавить, оно тоже не коптит и пахнет приятно.
– Это что? – дальше повела пальцем Светлана.
– Ковши для растопки.
– Это что?
– Кувшин свечи восковые макать.
– Это как?
– Ну так ведь липкий он зело, воск-то. – Курчана успокоилась и говорила почти спокойно. – В форму его не налить, опосля вынуть не получится. Сломается. Посему Репа воск в сем медном кувшине растапливает, а потом фитиль макает, – славянка указала на лютиковые стебли. – Вынимает, макает, вынимает и макает, вынимает и макает… Пока на фитиле воска примерно на толщину пальца не налипнет.
Юная ведьма запоздало сообразила, что силиконовых форм для свечей в этом мире нет. И не появится еще как минимум три тысячи лет. Так что отлить хоть что-то самостоятельно у нее не получится. Во всяком случае – с первой попытки.
– Похоже, ты неплохо разбираешься в сем ремесле, смертная, – похвалила подробный рассказ Светлана. – Помогала подруге?
– Больше смотрела, – пожала плечами девушка. – Когда Репа варила свечи, тут было хорошо. Тепло, уютно. Вдвоем… – Курчана тоскливо вздохнула. – Она пропала навсегда, великая, да?
– Я могла бы погадать на воду, – огладила подбородок юная ведьма. – Но нужно что-то из ее вещей, имя и… И вода. Так что попробуем в другой раз. А что там у нее случилось с сыном великой Макоши? Он правда превратился в камень?
– Ниже по реке стоит, – махнула рукой славянка. – Великая Макошь приставила к его статуе стражу, дабы ничего не случилось. Сказывают, он еще сможет вернуться. Не совсем, получается, мертвый.
– А Репка?
– Сказывали, топилась она при многих людях. Вроде как все сие видели, да токмо чем сие кончилось, куда она сгинула, то неведомо осталось. Тонула- тонула, да и пропала. Ведь тело-то исчезло! Ни у Вологды не всплыла, ни по реке не уносило. Коли унесло бы, так в сетях обязательно б нашли. Но нет нигде! Не иначе в русалку обернулась. Сказывают, кто от любви неразделенной топится, опосля в русалок превращаются.
– Так то от неразделенной, Курчана, – напомнила Светлана. – А сын Макоши тоже за любовь сию поплатился, разве нет?
– Вроде бы да, – пожала плечами воложанка. – Вместе они долго держались.
– Как же у них сие сложилось? – навострила уши юная ведьма. – Кто он, а кто служанка?!
– Потому и сложилось, что служанка, – охотно ответила славянка. – Репка свечницей после матери стала. Пока малой росла, завсегда помогала родительнице. За хвощом с ней ходила, за хворостом, за травами ароматными. Топила, варила, макала… К юности ужо не хуже мамы с ремеслом управлялась. И как пропала родительница-то, дело сие продолжила. Великая Макошь, вестимо, не сразу и заметила, что заместо старой свечницы у нее новая появилась. А потому как свечи во первую голову для богов в хоромах надобны, то Репа туда чуть не каждый день наведывалась. Как же ей с Ореем не повстречаться-то при такой жизни?
– Орей – это сын Макоши? – на всякий случай уточнила юная ведьма.
– Знамо он, – согласно кивнула Курчана. – Иных с таким именем у нас в Вологде не живет.
– Они стали встречаться?
