привычно подставила лицо теплым солнечным лучам, как любила делать это в свободные минуты.
Здесь было хорошо. Пели птицы, шелестела листва березняка за рекой, журчала вода в близких реках, и просто оглушительно стрекотали кузнечики. Видимо, вокруг Сарвожа обитала своя особенная, певческая порода зеленых попрыгунчиков.
– Да не спеши ты так, милая! Без нас не начнут!
Светлана приподняла веки, посмотрела вниз. Уряда и Викентий, взявшись за руки, прыгали через грядки, спеша к краю стены.
Светлая богиня вздохнула, спустилась вниз, вошла в горницу с зеркалом и уселась на мешки. И почти сразу дверь распахнулась снова.
– Однако ты не торопишься, великий Один. – Света улыбнулась и помахала ему рукой. – Мы же договаривались встретиться утром, Вик! А сейчас почти полдень.
– Можно подумать, пара лишних часов в этом мире хоть что-нибудь меняет?
– Меняет, – кивнула юная ведьма. – Великая Макошь уже справлялась о тебе, Вик. Твоя кровожадность снова нужна славному народу потомков Сварога.
– Ну, коли так… – Молодой человек погладил свою спутницу по голове, крепко поцеловал и повернулся к Светлане. – Тогда пошли.
– Пошли… – Юная ведьма обхватила его за пояс, перешагнула край зеркала, отпустила и легонько толкнула в спину: – Иди в тронный зал, наша хозяйка тебя ждет. А у меня есть еще одно важное дело.
Светлана отступила обратно в зеркальную гладь, увидела спину Уряды. Девушка как раз выходила из комнаты. Ведьма громко позвала:
– Остановись, смертная!
Славянка обернулась. Круглолицая, голубоглазая, с длинной толстой косой, переброшенной через плечо. На шее девушки сверкало жемчужное ожерелье, а меховое платье, скроенное довольно коряво, не могло скрыть высокую грудь и широкие бедра.
– Ты удивительно красива, Уряда, – признала светлая богиня. – Понятно, почему великому Одину захотелось к тебе вернуться.
Девушка ощутимо напряглась, и Света поспешила ее успокоить:
– Не бойся, милая. Уж к кому-кому, а к Вику я никого ревновать не собираюсь. Дай руку!
Славянка недоверчиво приблизилась к богине, осторожно протянула ей ладонь. Гостья ухватила смертную за запястье и с силой потянула к себе. Мгновение спустя обе стояли в другой, чистенькой и опрятной светелке с ровными стенами, плотным потолком и деревянным полом.
– Ох как здесь красиво! – закрутила головой гостья.
– Побереги восторги, – усмехнулась Светлана. – Самое интересное еще впереди.
Они прошли в тронную палату – и там славянка воистину онемела от обрушившейся на нее невероятной роскоши: прозрачных слюдяных окон, высоких потолков, ровных стен, деревянного тесового пола, – а также при виде женщины в темно-зеленом платье из тончайшей мягкой лайки, прошитой золотой и серебряной нитью и украшенной на груди множеством самоцветов, в высоком кокошнике, полностью прячущем волосы.
Уряда испуганно сглотнула, полуприсела и низко склонилась перед одной из могущественнейших дочерей прародителя Сварога.
– Мое почтение, великая…
– Поднимись, – милостиво кивнула богиня. Она обошла девушку кругом, прикасаясь то к плечам, то к талии, проверила на плотность косу, скользнула пальцами по щеке, приподняла подбородок, заглянула в глаза. Покачала головой. – Ничего особенного. Мила. Но ничего особенного.
– Любовь зла, великая Макошь, – рассмеялась юная ведьма. – Порою самые страшные дурнушки не знают отбоя от поклонников, а красавицы угасают в одиночестве. Любовь невозможно понять, с нею бесполезно спорить. Ей остается только покоряться.
– Она не дурнушка, – прошептала богиня богатства, все еще глядя в глаза Уряде. – Отнюдь!
– Благодарю, великая, – одними губами прошептала селянка.
– Скажи, ты заметила, что непобедимый Один не носит сшитую тобой куртку? – склонила голову набок правительница Вологды.
– Я всего лишь простая смертная, богиня… Он достоин лучших одежд, нежели способны сотворить мои руки.
– Оставь глупую скромность, дитя! – поморщилась женщина. – В битве за Чердынь оборотни порвали нашего бесстрашного Одина в клочья. Он бессмертен и исцелился. Твоя куртка такой способностью, увы, не обладает. Посему я желаю, чтобы ты сшила для бога войны новые одежды. Укрась их на свой вкус. Однако же на них должны быть нашиты руны, каковые укажет тебе светлая богиня. А сверх того обереги и приворотные амулеты с твоими волосами, слезами и месячной кровью. Готовое одеяние ты доставишь сюда для освящения и наговора. Разумеется, ты получишь лучшие кожи, каковые пожелаешь, потребные шила и иглы. И я позабочусь, чтобы в Сарвоже тебе отстроили для сего труда особую светлицу. Для труда и отдыха.
– За что мне столь великая милость, мудрейшая богиня? – недоверчиво спросила славянка.
– Разумеется, я потребую плату, – кивнула великая Макошь. – Мне нужно твое целомудрие.
– Что? – не поняла Уряда.
– Целомудрие, – повторила хозяйка Вологды. – Ты не должна встречаться ни с кем, кроме великого Одина. Ни встречаться, ни спать, ни даже целоваться. Я хочу быть уверена, что если ты понесешь ребенка, то это будет дитя Одина, только его и никого – более.
– Но… Но почему я?!
