столяры, землекопы и иной люд, выросший в Аркаиме, провели всю жизнь в городе мастеров. И хоть со стороны, понемногу, без обучения, но о ремесле плавильщиков знают. Видели, слышали, имеют представление. Может быть, не сразу, может, за несколько лет, но они восстановят работу. Так что избавляться нужно ото всех. Женщины, подростки, старики… – Колдун постучал пальцем себе по виску. – Опасное знание имеется у всех. У кого больше, у кого меньше. Но курочка по зернышку клюет и умна бывает. По маленьким крупинкам можно собрать все. Хочешь уничтожить Аркаим, убрать придется всех, до единого.
– Я… – Девушка запнулась.
Светлана буквально впала в ступор. Умом она понимала, что Степан прав. Но сказать вслух, что жителей нескольких городов нужно истребить, даже подумать такое девушка оказалась не в силах.
– Просто отдай их мне, – сжалился над богиней любви и согласия колдун.
– Тебе столько не сожрать.
– Ты хотела сказать «не прокормить»? Прокормлю. Вы с Любым мне поможете.
– Почему ты так уверен?
– Потому, что мы все русские, – похлопал светлую богиню по плечу Степан. – Никто из нас троих неспособен допустить гибель пятнадцати тысяч человек. А уж тем более устроить подобную резню собственноручно. Предлагаю договор. Вы даете мне то, чего я хочу, а я избавляю вас от этой моральной проблемы. Забираю ее себе.
– И чего же ты хочешь, колдун?
– Плоты и рыболовные сети.
– Не поняла, – мотнула головой девушка. – Можешь ты объяснить более внятно?
– Скифы не занимаются рыбной ловлей, Светлана. Через страну городов протекает полноводный Яик. Мне нужны плоты, чтобы на них поместились пятнадцать тысяч человек, и снасти. Река почти не тронута людьми. Если проходить ее бреднями три-четыре раза в день, на коротких привалах, прокормиться можно. Остальное сделает течение. К середине лета мы тихо исчезнем из владений змееногой богини. Сплавимся.
– Зачем тебе это, Степа?
– Странный вопрос, – пожал плечами колдун. – Желаю спасти несчастных. Но если вы предпочитаете просто вспороть им животы, то воля ваша. Мне же легче. Останусь здесь, буду вялить мясо, чистить шкуры и пить компот.
– Это сколько же тебе понадобится плотов? – прищурилась девушка.
– Пятнадцать связок по сорок хлыстов в каждом, – тут же ответил Степан. – Я уже все просчитал. Пятнадцать лесорубов со стальными топорами легко управятся с этим делом еще до весны. Ты ведь можешь выделить пятнадцать вологодских лесорубов, великая? Лес в верховьях Яика есть, прямо по берегам качается. Надобно только свалить и увязать. И положить на них по два десятка бредней. Остальное я беру на себя.
– Темнишь ты чего-то, колдун, – покачала головой девушка.
– Ты не думай о моих бедах, светлая богиня. Ты думай о своем интересе. Если справишься с проблемой сама, я прямо сейчас встану и уйду.
– Ладно, я согласна, – решилась Светлана.
– Вот и славно, – расплылся в улыбке Степан. – Тогда иди к повелителю оборотней и попроси отнести зеркало на Яик. Ну, чтобы ты смогла провести через него лесорубов. Расскажи, в чем дело, он согласится. Он мальчик беззлобный, если лесовиков или зверюшек не обижать.
– А сам сказать не хочешь?
– Мне нельзя, – торопливо мотнул головой колдун. – Любый считает меня одним из детей небесных духов. У нас со сварожичами теперь, конечно, мир… Но лучше ему некоторых нюансов в наших отношениях не знать. Скажи, что поручишь увезти пленников одному из своих слуг, и все. Он только обрадуется, что так просто избавится от лишней головной боли…
Степан весело подмигнул девушке, поднялся и не-слышной тенью скользнул к очагу, растворившись среди лесовиков.
Едва только на реке Шексне лопнул лед, на воду у города Чарома, в специально вырубленные для такого случая полыньи, сварожичи спустили пять тяжелых ладей, спешно загрузили их прямо с края припая, и уже на второй день корабли двинулись в путь, расталкивая носами тяжелые белые глыбы. Спустя четыре дня они повернули влево и под всеми парусами стали пробиваться вверх по широкой и полноводной Каме. Вода к этому времени уже начала подниматься, и потому все еще катящиеся с верховьев льдины не перекрывали русла, хотя отдельные, самые крупные ледяные поля кораблям все же приходилось обходить.
Половодье прибывало, раздвигая берега реки, и для флотилии это стало истинным спасением. Ведь не в пример обычному корабли шли почти пустыми, имея на бортах всего по семь-восемь человек вместо полусотни, и потому полагаться на весла корабельщики не могли. Не выгрести двумя-тремя парами весел против течения, как ты ни старайся! И на бечеве тяжелый корабль малым числом людей тоже особо не потаскаешь. Оставалось надеяться только на парус, а парусам потребен простор.
Весна сим простором одарила путников со всей своей щедростью!
Еще пять дней путники плыли строго на юг, пока не достигли берегов разлива. Повернув к востоку, ладьи неспешно двинулись вдоль границы
