не дрогнул! Думаю, что бы ты ни приказала — он все готов был исполнить, даже прыгнуть в огонь и схватить этого зверя за шкирку.
— И мне не нужно было за него думать. Говорить ему что-то. Он и так все знал. Надо позвонить Брэнне.
— Сейчас устроим.
Подъехав к конюшне, Бойл спешился и подошел к Айоне.
— Спускайся.
— Не уверена, что смогу.
— А я на что? — Он подхватил ее и поставил на ноги. — Иди посиди на лавочке пару минут.
— А лошади?
— Ими займутся. Что стоим-то? — Слыша нетерпение в его голосе, она повиновалась. На подгибающихся ногах добрела до скамейки и села, от облегчения чуть не плача.
Когда Бойл вышел, ей даже удалось встать.
— Мне надо произнести защитное заклинание для конюшни.
— Думаешь, Фин об этом не позаботился? — Бойл взял ее руку и потянул за собой. — Несколько часов его не будет дома, но, думаю, он знает, что в таких случаях делать. Брэнна знает, где ты. Она передаст Коннору.
— Куда я иду?
— Ко мне наверх, где ты выпьешь и посидишь, отдышишься.
— Да уж, неплохо бы.
Поддерживаемая Бойлом, она поднялась по лестнице. Не так, конечно, она мечтала впервые войти в его дом, но это она еще наверстает.
Он распахнул дверь с небольшого приступка.
— Гостей не ждали.
Айона заглянула в комнату и заулыбалась.
— Слава богу, у тебя тоже бедлам, а то мне было бы стыдно. А у тебя симпатично. — Войдя окончательно, она огляделась.
Пахло Бойлом — лошадьми, кожей, мужчиной. Комната — своеобразное сочетание гостиной, спальни и кухни — была залита неярким предвечерним светом. Возле мойки стояла кружка, на короткой столешнице, отделявшей кухню от остальной части помещения, лежала раскрытая газета.
По комнате были разбросаны книги, газеты — она успела заметить детективные романы и журналы, связанные с лошадьми и коневодством. Кучей наваленные сапоги в деревянном ящике, на крючках — несколько старых курток. Продавленный посередине диван, два больших кресла и, к ее несказанному удивлению, большой плоский экран на стене.
Бойл заметил ее недоумение.
— Очень удобно смотреть футбол и всякое такое. Тебе нужен виски.
— Еще как! И от кресла я бы тоже не отказалась. После таких упражнений меня обычно начинает колотить.
— Зато в нужный момент ты сохраняла твердость.
— Да уж… Еще бы чуть — и никакой твердости. — Бойл тем временем отошел в кухонную часть комнаты и открыл шкафчик с посудой. — Это ты мне помог удержаться.
Она находилась здесь в безопасности, и все было уже позади, так что он решился на комментарий. Хотя бы попробовать.
— Ты вся пылала, как огонь. Глаза стали такие бездонные, что в них можно было утонуть. Ты подняла руку и голой ладонью словно вытащила из неба бурю. Невероятно!
Он налил обоим виски, отнес стаканы туда, где она сидела, утонув в огромном кресле.
— Я большую часть жизни общался с Фином, Коннором и Брэнной. Я видел немало чудес. Но такого…
— А я никогда ничего подобного не чувствовала. Буря у меня в руке… — Айона взглянула на ладонь, покрутила так и сяк, словно удивляясь, что ничего не изменилось. Рука как рука. — И во мне тоже бушевала буря. Не знаю, как это объяснить, но она была внутри, такая огромная, и заполняла меня всю. И я чувствовала, что она — за правое дело. — Я, кажется, сломала какое-то дерево? — спросила Айона после паузы.
Он своими глазами наблюдал, как дерево, подобно хрупкому стеклу, разлетелось на мелкие частички.
— Могло быть и хуже.
— Не сомневаюсь. Надо больше заниматься и практиковаться. — Учиться лучше контролировать свою энергию, подумала она, и оттачивать концентрацию, о которой все время твердит Брэнна.
Она перевела взгляд на Бойла. Суровое, красивое лицо, бровь со шрамом, рыжеватые глаза, в которых еще не остыло возбуждение.
— А ты собирался напасть на него с ножом, этими вот руками.
— Но он и без ножа пролил кровь, правда?
— Думаю, да. — Она сделала глубокий вдох, затем выдох, очищая легкие. — Он пролил кровь. Не ожидал того, что я сделала, и, наверное, не был
