— И тиран. Леш, ну в самом деле, время уже почти двенадцать, а нам завтра рано вставать. Мы ведь хотели в Исторический музей сходить, а потом — театр. У нас завтра очень насыщенная программа.
Лешка чуть слышно простонал, хотя недовольным не выглядел, скорее просто дежурные стоны, как реакция на привычные раздражители. А музеи ему очень нравились. Впрочем, это не мешало ему находиться в некотором двойственном состоянии: с одной стороны, ему хотелось, чтобы это все поскорее закончилось и можно было вернуться к друзьям, к привычным занятиям, а с другой — ему нравилось быть вместе с Ленайрой, путешествовать по Москве и музеям. Даже театр не вызывал в нем таких негативных эмоций, как он опасался.
Но все проходит. И эта неделя пролетела быстро и как-то незаметно. Уже в субботу днем их машина подъезжала к центральным воротам особняка Коршуновых. Лешка о чем-то думал, пребывая в блаженной полудреме, Ленайра что-то строчила в тетрадь.
— Хм… обычно к нам в особняк никто не рвется с таким напором.
— Ты о чем? — Ленайра отвлеклась от записи и глянула в окно. — О!
Оказалось, что перед воротами стояла какая-то женщина и что-то пыталась доказать охраннику, который отрицательно качал головой и явно уже начал раздражаться.
— Интересно, кто она и что ей нужно? Опять какая-нибудь сумасшедшая, считающая, что папа обязательно обратит на нее внимание, как только увидит.
— А что, такое было? — покосилась на него Ленайра, стараясь не упустить из виду и происходящее у ворот.
— Было, — вздохнул Лешка.
Машина остановилась перед воротами. Охранник высказал женщине что-то довольно резкое, вышел из калитки и чуть ли не силком оттащил ее в сторону, пока ворота открывались по сигналу из машины. И тут Ленайра вдруг распахнула дверь и вышла наружу. Лешка ругнулся, но отправился следом. А его подруга сразу направилась к женщине и остановилась неподалеку, сунув руки в карманы джинсов и перекатываясь с носка на пятки, при этом она не отрывала взгляда от женщины.
— Признаться, я уже и не ждала, что вы послушаете меня, — заговорила она наконец. Лешка удивленно посмотрел на Ленайру, но справедливо рассудил, что сейчас все равно услышит нужное, а потому лучше с расспросами не лезть.
— Вы ее знаете, Снежана? — удивился охранник.
— Виделась… один раз.
— Она заявляет, что хочет поговорить с Юрием Петровичем, но отказывается объяснять зачем, — он развел руками.
Ленайра вздохнула.
— Я же вам давала свой телефон. И, думаю, Юрий Петрович дал свой прямой.
Наталья Игоревна, а это оказалась именно она, смущенно отвернулась.
— Я стерла телефон Юры… Юрия Петровича. Отовсюду… а твой потерял мой Костя. Так огорчался… он хотел снова увидеть тебя. Расстроился ужасно. — Женщина помолчала. — Признаться, я не ожидала такого… думала, приду, позвоню… в калитку. Мд-а… должна была бы догадаться, что у… тут не все так просто… Даже не знала, что и делать… решила уже возвращаться домой.
— Снежок, ты ничего не хочешь сказать? — не выдержал Лешка.
Наталья Игоревна прервала свои оправдания и с интересом посмотрела на юношу.
— А ты, я полагаю, сын Юрия Петровича.
Ленайра поспешно вмешалась, пока Лешка не ляпнул что-нибудь, что сильно осложнит ему будущее общение с возможной мачехой.
— Помнишь, я рассказывала, как спасла одного мальчишку от хулиганов?
— Ага. А потом еще возила его в больницу и сидела с ним. Материнский инстинкт проснулся вроде бы кое у кого… Эй, не дерись, это не я, это Витька так сказал, — со смехом увернулся от тумака Лешка.
— И ему достанется, — пообещала Ленайра. — Так вот, Наталья Игоревна — мама того мальчика.
— И? — поторопил ее Лешка, когда девушка замолчала. — Только не говори мне, что она пришла поблагодарить тебя.
— Не думаю… Просто у нас с нею состоялся один разговор… не очень приятный.
— Да уж, — согласилась Наталья Игоревна. — Знаешь, я потом долго думала… очень долго. И решила, что ты права. Как-то все… не очень хорошо получилось. И последний разговор с… Не должна была я так говорить… в общем, хотела просто извиниться.
— И не нашли номера телефонов, решили разыскать его самостоятельно, что не очень сложно, но не ожидали таких препятствий. В общем-то, понятно, не учли, что к Юрию Петровичу из-за его положения многие хотели бы вот так запросто попасть. В том числе и некоторые из тех девушек, что считают себя неотразимыми…
— О… — Наталья Игоревна поникла. — Как-то даже не подумала.
— Ага. А еще есть другие сумасшедшие и не очень.
— Да… сейчас уже моя идея не кажется разумной…
