он загрустил и сказал своему адъютанту Маноцкому, что хотел бы увидеть Тора. Пожелание государя закон, и, вместо того чтобы заниматься делами эскадры, я оказался у него в гостях.
– Как поживаешь, внук? – спросил он меня, когда я присел рядом.
– По-разному. Работы много. Устаю.
– А жена как?
– Радует глаз, согревает сердце и душу, носит моего ребенка и твоего правнука.
– Помощь нужна?
– Пока справляюсь.
– Это хорошо, что справляешься. – Император тяжело вздохнул, выключил экран настенного монитора и сменил тему: – За новостями из Латиноамериканского сектора СКМ следишь?
– Нет. Других забот хватает.
– А зря. Там начинается последний тур президентских выборов, и твой друг Игнасио Ортега один из трех кандидатов.
Мне было известно, что имперские разведслужбы активно поддерживали Ортегу, и я усмехнулся:
– Думаю, что он победит.
Серый Лев тоже улыбнулся:
– И я так считаю. Не хочешь к нему в гости слетать?
– Некогда. Скоро в очередной рейд отправляюсь. Еще неделю на Ярге побудем – и возьмем курс на систему Гауди. А к чему этот вопрос? Неужели у латиноамериканцев намечается что-то интересное?
– Намечается. Ортега станет новым президентом, и ему придется много трудиться. В первую очередь приводить в чувство корпоративных чиновников и военных, которые ведут себя словно самостийники. Задача непростая, и понадобятся люди со стороны. Такие, как ты, которые могут легко сыграть роль вольного капитана-наемника. Ну и, кроме того, мне не хочется отпускать тебя далеко. Предчувствия какие-то нехорошие. Как про тебя подумаю, сразу гибель Константина вспоминаю. И мне кажется, что ты должен послать в рейд вместо себя Васильева.
Взвесив все «за» и «против», я решился возразить:
– Васильев, конечно, человек толковый и хваткий, но в системе Гауди военный староимперский мир. Я должен его увидеть и обязан стать его первооткрывателем. Давно об этом мечтаю и отказываться от мечты не хочу.
– Что же, если таково твое решение, неволить не стану. Однако будь осторожен. Наши пограничники сообщают, что вблизи имперских границ вьются разведывательные флотилии противника. Как правило, это группы из нескольких быстроходных кораблей, которые дежурят возле точек гиперперехода и поджидают жертву. Хитрая тактика.
– Чего же тут хитрого? Самый обычный пиратский прием, ведь корабль после выхода из гиперпространства некоторое время беззащитен и, пока не набрал скорости, является легкой добычей.
– Я не это имел в виду, а тактику неоварваров в целом. Они кружат рядом с империей и ищут выходы на наши транспортные коммуникации. Эти рейдеры заставляют нас дергаться, распылять силы, которых и так-то немного, и обороняться.
– За всю империю сказать не могу, а насчет меня не переживай. В авангарде эскадры «Арго» всегда идет «Забияка», а у него система «Пелена». И кто бы нас ни караулил, мы прорвемся. А потом появятся «Вандал» и «Черкес». Так что пиратов из Центральных миров я не боюсь.
– «Забияка», конечно, хорош. Но у воинов Орландо Таги тоже есть отличные корабли, и нельзя недооценивать противника. Битва за Яргу это показала. Один гравитационный фугас – и нет моего лучшего флота.
– Хорошо. Я буду осторожен.
Дед молча покивал, а затем махнул рукой:
– Оставь меня. Спасибо, что навестил старика.
«Зачем вызывал? Непонятно», – покидая библиотеку, подумал я о странном поведении старика, который выглядел на тридцать лет, и вернулся на космодром «Раста».
В штабе все как обычно. Деловитая суета, рабочая обстановка, писк коммуникаторов, запах свежезаваренного кофе и верные товарищи, которые планировали новый рейд и занимались текучкой. Однако после встречи с императором работать не хотелось. В душе остался какой-то осадок, и ничего не получалось. За что ни брался, все валилось из рук. Читал доклады, а смысла не улавливал. Общался с Хартманом, который находился на Рухе, и не мог вспомнить, о чем у нас вчера шла речь. Сосредоточиться не получалось, и я отправился домой, где меня ждала верная супруга, единственный человек, которому я мог довериться полностью. Не только любимая жена, но и верный помощник.
Аэромобиль взлетел и помчался в сторону Рохо. Вновь, раз за разом, я прокручивал в голове разговор с дедом, и невольно вспомнились слова Деррика Ворона. Он говорил про черную полосу, а у Серого Льва предчувствия. Так, может быть, в самом деле отправить в полет вместо себя Илью Александровича? Он потянет, а я останусь на Ярге и дождусь рождения ребенка, моего первенца. Это логично, и меня никто не осудит, не упрекнет
