–?Спасибо, рыцарь.
Я не нашёлся, что ей ответить.
Глава 17
Мать. Из записок Элизы Северянки
– Ты снова в чёрном, Элоиза? – Хеления всегда произносила моё имя на западный манер. Спустя год я перестала её исправлять.
–?Да, Ваше Величество.
Карета мерно стучала колёсами по мостовой в мёртвой тишине. Западники с некоторых пор не любили выходить на улицу с наступлением темноты, особенно жители столицы. Ровно с тех пор, как я появилась у их королевы.
–?Чёрный? – Хеления в который раз кинула взгляд на свои руки – два дня назад я в который раз их «освежила», и теперь королева наслаждалась тонкой нежной кожей двадцатилетней девушки. Всё никак не могла насмотреться. – Почему, Элоиза? У тебя что, траур?
–?Чёрный более соответствует моему настроению, госпожа.
–?Мне он не нравится, – любовно погладив шёлковый зелёный рукав, поморщилась Хеления. – Ты выглядишь скучно.
Я промолчала. Хеления знала, что, если она не прикажет, я буду носить то, что пожелаю. А Хеления не разменивалась приказами по мелочам.
–?Я хочу, чтобы ты сопровождала меня на переговоры в Мальтию, – королева скучающе глянула в окно. – И я хочу эту страну.
«Что ты будешь делать, если она прикажет тебе убить Ланса?» – стучало в голове.
–?Конечно, Ваше Величество. Как пожелаете.
Хеления искоса глянула на меня и снова нахмурилась.
–?Нет, но чёрное… Мы едем на бал, Элоиза, тебе стоило хотя бы одеться наряднее. Кто же на тебя посмотрит, вот на такую, милая моя?
–?Простите, королева, я не успела переодеться, и меня всё ещё шатает после вашего последнего приказа. – Но этого говорить не стоило, Хеления и так знала.
–?Между прочим, и что же ты сделала со жрецами Матери, Элоиза? – вскинув брови, поинтересовалась королева.
Я тоже посмотрела в окно, но не увидела ничего, кроме бликов фонарей да коней эскорта.
–?Наслала на них мор, госпожа, – держать лицо у меня давно уже получалось очень хорошо. Конечно, жрецы Матери осуждали жестокие действия королевы, осуждали приказы, которые она мне давала. И, конечно, дождались, что она отдала приказ расправиться с ними.
А то, что я молилась Матери, королеву Запада совершенно не волновало.
Хеления тихо рассмеялась, изящно отбросив серебристую прядь со лба.
–?Молодец, моя милая. Но выглядишь ты ужасно. Найди себе кого-нибудь на балу. Говорят, этот новый мальтийский шпион от выскочки де Креси очень даже ничего. Пообщайся с ним.
–?Королева приказывает? – тихо откликнулась я, старательно глядя в окно. Пусть не видит моих чувств, пусть видит равнодушие.
–?Да, – царственно кивнула Хеления. – Приказываю. Набирайся сил, Элоиза. Ты нужна мне.
–?Как прикажет моя госпожа.
За эти пять лет я желала ей смерти всеми способами, какие были доступны человеку и нечеловеку, и я же дарила ей молодость, красоту и здоровье. Своими руками. Не может быть под небом большей иронии, чем жизнь, которую я вела.
Я умею читать в душах людей. Я могу сделать так, чтобы они были для меня открытой книгой – и я читала в душе Хелении, когда выбирала её своей госпожой. Она была неплохим выбором – уж точно лучше старика Горлойса с Севера, любителя колесования и законченного параноика. Я даже думала, мы с Хеленией похожи – для нас обеих мужчины лишь способ приятно провести время, нам обеим важны только мы, и мы обе одиноки. Когда я приносила клятву, была уверена, что мы если и не станем подругами, то уж точно не будем врагами. В конце концов, я подарила королеве Запада то, о чём она мечтала, – вторую молодость и могущество. Всё же, что я хотела взамен, – перестать быть одинокой и спокойно растить сына. Хеления уже не могла родить, даже с моими способностями – она молодела, да, но оставалась бесплодной. Если только целитель… Но к нему Хеления никогда бы не обратилась, даже ради наследника. К тому же дети никогда не были её слабостью.
Хеления сделала всё, чтобы они не были и моей. После Амира, после Овидия, даже после Валентина мне и в голову не приходило, что со мной и правда могут обращаться как с вещью – как с настоящим мечом. Зак предупреждал меня, но я никогда не воспринимала его слова всерьёз. Зря.
Люди меняются. Наверное, над этим смеялся Трикс, когда создавал нас, – дай могущественное оружие праведнику и, кто знает, не станет ли он убийцей? Чародеи вытаскивают самые тёмные, самые жестокие и страшные чувства, разрушая душу, и, наверное, надо быть очень сильным, чтобы не поддаваться соблазну власти, которую мы даём. Об этом говорил мне Амир, но я не понимала. Тогда. Взглянув на Хелению спустя полгода после клятвы, я
