Велька на это лишь плечами пожала. Заинтересовалась зато:
– Батюшка, а где Лесовань? Далеко от Карияра?
– Сейчас покажу, если хочешь знать, – отец встал, достал из сундука карту на коже, свернутую в трубку и продетую в серебряное кольцо.
Дорогая вещь, по краям золоченая. И рисованная цветными красками – разглядывать одно удовольствие. Развернутая, заняла весь стол.
– Вот, смотри, – палец князя скользнул по рисункам, остановился посреди большого буро-зеленого пятна, – вот Лесовань. Тут несколько княжеств, люди-рыси в них живут, медведи-берендеи, люди-волки, люди-лисы, люди-кабаны еще вроде… вот тех, говорят, мало осталось. Сами-то они свои земли Лесованью не зовут, это у нас так издавна повелось. Да и не в обиде никто. Трехречье вот, это тоже Лесной Край. А вот, ниже – Карияр. Богатая земля, – отец одобрительно кивнул, – железо у них свое, серебро, самоцветы добывают, вот здесь, в горах. Раньше они с оборотнями знай воевали, последнее время вроде замирились.
– А что за проклятье на кариярском князе, батюшка? Не от оборотней, случайно? – не удержалась Велька.
– Так от них, – кивнул князь. – Тетка лисьего князя была сильной колдуньей. Кариярцы тогда волчье княжество захватили, потом лисье. У лисьего князя вся семья полегла, вот колдунья и отомстила. Только вот что, дочка, я с Веренеем, нынешним кариярским князем, во время степной войны много знался, а проклятья никакого не видел. Ты тоже боишься проклятья, которого никому не видно?
– Не знаю, – вздохнув, честно ответила Велька. – Если есть, да не видно, значит, прячут хорошо. Но я его не сильно боюсь, батюшка. Живут же они с ним, с проклятьем.
– И хорошо, умница моя, – отец снова ласково погладил ее по волосам, к груди ее голову прижал. – Хочешь еще карту рассмотреть? Ну, смотри…
Он ушел, а Велька еще долго сидела в оружейной, разглядывая рисунки на карте и разбирая надписи, мелкими резами начертанные. Какой же маленькой казалась эта нарисованная земля, на столе уместилась, и как она велика на самом деле! Вот, от Верилога до Каменца, города, что отец старшему брату в управление отдал, пути седмица. Значит, если прикинуть по этой карте, сколько им добираться до Карияра, то седмиц семь получается. Ох и долго!
Хотя это как посмотреть. И дальше города есть.
Негромкое рычание оказалось таким неожиданным, что Велька вздрогнула. В дверях стоял Волкобой. И откуда взялся? А лучше спросить – где был, если Велька его с самого сговора не видала? Всех кариярцев встречала, потому что за стол теперь приходилось выходить хотя бы раз в день, а Волкобой пропал куда-то.
Про все забыв, она вскочила со скамьи, бросилась, обняла пса, прижалась лицом к его мохнатой шее, а он тут же лизнул ее в щеку.
– Волкобоюшка, дорогой, где же ты был?
Пес, конечно, не ответил, только заворчал тихонько.
– Тебе бы еще говорить научиться, – вздохнула Велька.
– Зачем ему? С ним и так милуются, обнимают, как любимого брата!
Велька, растерянная, вскочила: в нескольких шагах позади пса стоял Ириней.
– Здорова ли ты, княженка Велья Велеславна? – на его губах дрожала улыбка, чуть насмешливая.
– Спасибо, княжич, – склонила голову Велька, – а у тебя все ли поздорову?
– Еще бы. Ну, княженка, я вам мешать не стану, вижу, что лишний, – он повернулся, чтобы уходить.
– Постой, княжич! – воскликнула Велька. – Ты не отца ли моего искал?
– Нет. Я за ним пришел, – Ириней кивком указал на Волкобоя, – а он, наверное, тебя учуял, вот и забрел, куда гостям не полагается. Давай уведу? А то еще заметят его тут, нехорошо.
– Уведи, – вздохнула Велька, – иди, Волкобоюшка. Еще увидимся, я тебе косточку припасу, – а сама все продолжала гладить пса по холке.
– Эко ты от него оторваться не можешь, – усмехнулся княжич, – а был бы я твой жених, меня бы так встречала и провожала?
– Что ты, княжич, как можно, прилюдно-то? Да и шерсти у тебя маловато, – Велька нарочито-безмятежно улыбнулась, запустив пальцы в густой собачий мех, – а ты у сестры моей про то уже спросил?
– Что ты, княженка, как можно, – передразнил Ириней, – у меня язык не повернется, – сверкнув на Вельку глазами, он крепко взял пса за ошейник и повел через сени во двор.
Велька смотрела им вслед, кусая губы. На Чаяну Ириней вроде и не глядел, зато та глаз с него почти не сводила, все пытаясь поймать его взгляд. Княгиня право выбора ей дала, так, похоже, сестра и выбрала уже. А вот Ириней…
Ириней и на Вельку перестал глядеть, с тех пор как узнал, что она княженка. Вообще пересел за дальний конец стола, к своим кметям. Только теперь вот заговорил, да с намеками. Кстати сказать, остальные трое княжичей на Вельку тоже не особо внимания обращали, хотя поглядывали, но этак осторожно, искоса, и вроде с сомнением. Никому из них она не нравилась, похоже. Только Иринею, да и то он ее в меньшицы хотел, а теперь будто растерялся. Выходит, в своем тереме ему нужна другая хозяйка-княжна? Может, и присмотрел уже?
А другие двое, Велемил с Яробраном, наоборот, глаза скоро проглядят, княжной-красавицей любуясь. Яробран, тот, кажется, и есть при этом забывает.
