— Ну, только от нас зависит — дать ему эту возможность или не давать!
— Нет, Бара, от нас, к сожалению, почти ничего не зависит. Все определяют обстоятельства и счастливый случай. Глуп тот правитель, который полагает, что может управлять вопреки складывающимся обстоятельствам. Как ты думаешь, Бара, почему я царствую так долго?
Нет, Бара не собирался отвечать на этот провокационный вопрос старого императора. Он опасливо прикусил язык и наклонил вперед голову, весь превращаясь во внимание.
— Не знаешь? Так вот, я усидел там, — кивнул Фишу в сторону завешенного тканями золотого трона, — так долго потому, что всегда делал то, что было необходимо делать, а не то, чего бы хотелось. Поверь, самый последний раб более свободен в своих решениях, чем я, император! Я — первый слуга Империи! Знай, если боги будут благоволить к нам, победа наших легионов будет быстра и решительна! Что у тебя еще?
Немного ошарашенный рассуждениями старика императора, Бара слегка замялся.
— И последнее, — прошептал он, делая вид, что подыскивает нужные слова. — Весьма деликатное дело, мой господин. Мне только что сообщили: в столицу без вашего разрешения, самовольно, вернулся муж вашей дочери.
— Клай Кальт?
— Он самый, батюшка! — раздался веселый самоуверенный голос, и в дверь тронного зала, совершенно не считаясь с правилами придворного этикета, бряцая шпорами, вошел высокий молодой мужчина.
Император при виде своего зятя поморщился, словно ему вдруг кто-то наступил на больную ногу. Канцлер же замолчал. Обсуждать Кальта в присутствии самого Кальта Бара не собирался. Он согнулся перед императором в таком низком поклоне, что чуть не задел рукой императорского леопарда, и потревоженный зверь издал глухое, предостерегающее рычанье.
— Я покидаю вас, повелитель! — поспешно произнес канцлер.
— Вот и славно, — заметил Клай. — Нам как раз с батюшкой нужно будет утрясти кое-какие наши семейные дела.
Фишу хмыкнул и сделал Бара знак — удалиться.
— Ты все такой же нахальный мальчишка! — сказал он Клаю. — Изгнание, я вижу, тебя ничему не научило! Как ты посмел вернуться в столицу без моего разрешения?
— Разве необходимо разрешение, чтобы служить своему императору? — хитро спросил Клай.
— Безусловно.
— Я этого не знал, и, думаю, вы мне простите мою оплошность.
— Ты слишком самоуверен!
— В наше время нельзя жить иначе.
— Что тебя привело ко мне?
— Последние события на севере. Как только я понял, что Мигу снова взялся за старое и война неизбежна, я подумал, что в нашем маленьком княжестве мне больше делать нечего.
— И ты поспешил в столицу?
— Да!
— Что ж, у тебя неплохой нюх. Возможно, ты мне и понадобишься. Как поживает моя дочь?
— Она скучает без вас. И ждет встречи. Вот ее письмо. — Клай вынул из-под плаща свиток, скрепленный семейной печатью императора, и протянул его Фишу.
— Хорошо, — сказал император, бросив свиток на мраморный столик рядом с креслом. — О дочке поговорим после. Сначала дела. Я намерен доверить тебе командование легионами северных провинций. Что ты на это скажешь?
Клай размышлял только одно мгновение.
— Не согласен! Вы хотите стравить меня с Мигу и все возможные неудачи кампании свалить на мою голову. Там у вас всего семь-восемь легионов, что я смогу сделать с такими силами против вахских орд? Благодарю! Если нет ничего более заманчивого, я сегодня же возвращаюсь в свое княжество.
— Что? Щенок! Раз уж ты здесь, будь добр выполнять мои приказы! Никаких уверток! С большим войском любой капитанишка принесет мне победу, попробуй добыть ее малыми силами. Для чего-то же ты носишь звание Первого полководца Империи? Или этот титул для тебя уже ничего не значит? Ты отказываешься мне служить?
— Я согласен! — поспешно произнес Клай, сообразив, что в своих честолюбивых устремлениях зашел, пожалуй, чересчур далеко. — Просто, Ваше Величество, семь легионов — это очень мало, будет трудно, мне жаль солдат. Вспомните, когда-то вы доверяли мне почти сорок легионов.
— Теперь другие времена, мой мальчик. Сегодня отдать тебе все войска это значит вызвать новую смуту, недовольство твоих и моих врагов. Ты лучше меня должен знать: большего я пока предложить тебе не в силах. Уже одно твое возвращение вызовет ярость Пирона, Корга и другой знати.
— С Пироном я уже имел сегодня дело.
— Что?
