– Ты посмотри на эти новости, – упрямо гнула свою линию сестра Вадима, – пятеро селян убиты, их обезглавленные трупы обнаружены рядом с блокпостом в Суздале, покушение на Калюжного, минометный обстрел блокпоста, убит доброволец, расстрел двух пленных солдат, вырезанная деревня – пятнадцать трупов. И такое ежедневно, я уже перестала вздрагивать, видя изуродованные тела. Пару месяцев назад просто не могла себе представить, что это станет обыденностью.
Оксана взяла подругу за руку, стараясь успокоить:
– Это всё скоро кончится.
Нина скривилась:
– Кончится? Все ждут войны. Москва готовит солдат, и ни для кого не секрет, против кого она их бросит, мы стоим на её пути, а значит, Киприянов приложит все силы, чтобы убрать нас с дороги. Кровь! Реки крови – вот что нас ждет впереди. Я сегодня делала сюжет на месте покушения, специально для сюжета оставили труп телохранителя, он так и лежал там с простреленной головой в луже запекшейся крови. Вадим ищет стрелка, я опросила нескольких свидетелей, все они утверждают, что это сделали два кавказца, во всяком случае, именно их видели неподалеку от позиции, с которой предположительно стрелял снайпер.
Оксана задумчиво крутила в руках чашку с кофе. Она знала, что Нина права. Впереди война, и от каждого потребуется очень многое. Для кого-то ценой будет жизнь, для других – здоровье, но каждый даст эту цену. Но подобные репортажи были бесценны, после каждого выпуска на мобилизационные пункты приходят новые добровольцы и волонтёры. Она каждый день рассказывала о трупах и зверствах московских боевиков не потому, что ей нравилось, а потому, что так было надо. Она вела свою войну, только не с автоматом, а с микрофоном. Она не позволяла жителям отколовшейся области забыть, за что они сражаются. Ведь, как сказал Вадим, можно выиграть все сражения на поле боя, но проиграть информационную войну.
– Ну что? – спросил Вадим, глядя, как из очередного ветхого дома появилась досмотровая группа.
– Ничего, командир, – покачал головой Костя. – Здесь уже дней десять никого не было. Несколько трупов, но все старые, с эпидемии, два старика и мужик.
Токарь разочарованно вздохнул. Всю ночь его бойцы обшаривали пустые квартиры. Район был совершенно безлюден. Все, кто выжил при эпидемии, давно ушли из аварийных домов в жильё получше, так что и опросить некого.
Осмотренный дом был последний в этом околотке, пора было переходить к следующему сектору. Уже совсем рассвело – летние ночи коротки, – солнце поднялось из-за горизонта, бойцы от усталости и напряжения валились с ног.
– Похоже, птички улетели, – прикуривая и останавливаясь рядом с Вадимом, произнёс Милованов.
Токарев со злостью отшвырнул окурок. Капитан был прав, они зря здесь ищут. Затеряться в этих трущобах труда не составляет, результаты обысков смехотворные, людей нет, зато нашлась недавно брошенная лаборатория по варке винта, два килограмма уже готового наркотика, вот и вся добыча.
– Сворачиваем поиски, – наконец решил Вадим, – боевики ушли, весь город мы обшарить не в состоянии. Пойду доложу в штаб.
– Тогда я снимаю оцепление?
– Давай, капитан, – разрешил Токарь. – Если первые часы поисков результата не дали, то продолжать их дальше не имеет смысла. Теперь ход снова за ними.
Милованов развернулся и направился к бэтээру.
Через двадцать минут район операции опустел… так показалось бы любому обычному обывателю. Никто, включая бойцов капитана, не замечал, как в ключевые дома входила группа из пяти человек, а выходили только четверо.
– Вадим, есть движение, – спустя час раздался из гарнитуры голос Ильи. – Дом на углу Вознесенской, старый сарай со спутниковой тарелкой на фасаде. За занавешенным окном на втором этаже тусклый свет, видны два человека.
– Всем внимание, – мгновенно среагировал Токарь. – Незаметно окружить объект, приготовить шокеры и светозвуковые гранаты. Стрелка необходимо взять живым.
Старая рассохшаяся дверь проскрипела на всю улицу, звякнув ржавой пружиной. Токаря, который сам решил вести штурмовую группу, аж перекосило.
Группа из четырех человек сгрудилась возле двери в квартиру, та была прикрыта и чем-то подперта изнутри.
– Илья, ты готов? – прошептал в гарнитуру Токарь.
– Да, командир, в квартире три окна, каждое на прицеле. Все по плану: бьём стекло, внутрь летит хлопушка, потом идёте вы.
Вадим покосился на габаритного Диму, в руках которого была огромная кувалда.
– На счет три. Раз. Два. Три.
Едва прозвучало «три», Дима с одного удара вышиб дверь, буквально расколов её надвое, в коридор полетела светозвуковая граната, из комнаты рванули ещё три. Едва стих грохот, Токарь первый ворвался внутрь, держа в руках пистолет с шоковыми патронами – одна из последних разработок, при попадании маленькая пуля пробивала кожу или застревала в одежде, давая мгновенный разряд в несколько тысяч вольт, выводя противника из строя
