Арю приступил к действию немедленно. Очистил от мусора выступающий из земли пологий горб валуна, подобрал подходящий булыжник и принялся им дробить на валуне свои примитивные статуэтки – головы, ноги, тела. Делал он это весьма старательно – не оставляя крупных кусков. В конце концов, он собрал щепки и, встав на ноги, швырнул их в воздух.
– Вот и все, – с чувством глубокого удовлетворения произнес туземец. – Теперь им точно каюк (смерть, прекращение существования).
– Несомненно! – охотно признал я. – Но скажи мне, зачем такое сильное колдовство из-за каких-то ханди? Разве они стоят этих хлопот (усилий)? Когда я был молодым, на них плевали и мочились!
Арю посмотрел на меня с уважением, граничащим с испугом:
– Наверное, ты очень давно был молодым, Унаг?!
– О, да! Многие сородичи успели родиться, вырасти и умереть, а я все живу! – Не без гордости ответил я и указал на кость, привязанную ко лбу. – Этот сильный амулет хранит меня!
– Ух ты-ы!..
– Я очень, очень давно ушел отсюда! Может быть, ты мне расскажешь, что интересного произошло здесь за время твоей жизни?
– Расскажу, конечно расскажу, уважаемый Унаг!
«Что ж, – подумал я, слушая не очень связный рассказ туземца. – Первый контакт прошел прямо-таки ненормально гладко. Даже подозрительно… Этот Арю – увечный мужчина чуть старше среднего возраста – безоговорочно признал меня «своим», причем самцом более высокого ранга. Возможно потому, что его собственный ранг в местной иерархии, так сказать, ниже плинтуса. Во всяком случае, в жилище он меня не пригласил – такое деяние ему «не по чину». Наверное, сначала меня должен признать доминант или хотя бы субдоминанты…»
Наводящих и уточняющих вопросов пришлось задавать довольно много, но сложившаяся картина того стоила. Получилось примерно следующее:
Многие тысячи лет неандертальцы жили на границе Страны Камней и Страны Травы – в горах и предгорьях, за которыми начиналась тундростепь. Жили небольшими разобщенными группами, занимающими места, удобные для добычи крупного и среднего зверя. В большинстве случаев это были своеобразные природные ловушки, в которых звери – мамонты, бизоны, лошади, олени – и без помощи людей регулярно гибли во время миграции. Если же люди им помогали… то были сытыми большую часть года. В общем, обрывы возле троп, прижимы, переправы, узости в ущельях. Очень «кормными» были заводи на реках, куда весенним паводком сносило провалившихся под лед и погибших животных.
Так называемые ханди когда-то давно появились в степи на юго-востоке. Несколько поколений тхо-Найгу слышали рассказы о «нелюдях», но никогда не встречали их. Потом стали встречать. Эти тонконогие прямоходящие существа, увидев людей, немедленно разбегались, бросив добычу. А бегали они хорошо…
Год от года встречи становились все чаще. Очевидно, пришельцы быстро размножались, и голод гнал их на поиски новых угодий. Однажды летом охотники наткнулись на целый лагерь нелюдей. Там были даже самки! Против обыкновения самцы не разбежались, а вступили в бой, орудуя палицами и копьями. Их было гораздо больше, чем нападающих, и в бою один человек погиб, а трое были тяжело ранены. Победители долго спорили, можно ли употреблять в пищу мясо этих существ. Самки почему-то не разбежались, хотя на них поначалу никто не обращал внимания. Потом внимание обратили и обнаружили, что с виду они очень похожи на женщин. Решили попробовать. И попробовали. Понравилось… В общем, трупы самцов бросили на месте, детенышей перебили, а самок забрали с собой.
Так началась межвидовая «дружба». Инициаторами, то есть атакующей стороной, в ней почти всегда были люди, и, тем не менее, на место перебитых нелюдей рано или поздно приходили новые.
В начале этого лета охотники опять наткнулись на лагерь ханди. В нем видели даже самок и детенышей! Они обосновались в одном из мест, где стада лошадей и оленей обычно переплывают реку. Это очень далеко – на самом краю земли нашей охоты. Тем не менее, все три группы клана Найгу решили соединить силы и разобраться с пришельцами. Вот и пошли…
– А что, – поинтересовался я, уже зная ответ, – были случаи, когда ханди нападали на людей?
– Были, – вздохнул Арю. – Позапрошлой зимой наступил голод. Наши с трудом добыли двух бизонов далеко от поселка. Ханди напали большой стаей и пытались отнять мясо. Их, конечно, разогнали, но несколько человек получили раны.
– Просто беспредел! – возмутился я, не сумев с ходу подобрать аналог данному выражению. – Нельзя такое терпеть – это земля нашей охоты!
– Именно так вожди и сказали! – кивнул абориген. – Вот и отправились их убивать. А я каждый день колдую для них.
– А кто повел воинов?
– Конечно же, наш Юка, – с некоторой гордостью сказал Арю и добавил: – Среди мужчин Найгу ему нет равных.
– Свиреп? – догадался я.
– Еще как! – кивнул колдун.
– Бывает… Знаешь что? Давай так: ты меня не видел, а я не видел тебя. Договорились? А я пройду по степи и приду в поселок с другой стороны.
– Не делай этого, Унаг! – всполошился мой новый знакомый. – Люди могут вернуться в любой момент. Ни убежать, ни спрятаться ты не сможешь. Юка убьет тебя просто за то, что ты взрослый и сильный, за то, что на тебя будут смотреть его женщины.
