– Я рад, что ты не забыл обо мне, Унаг! – раболепно проговорил колдун.
– Радуйся, радуйся, – проворчал я. – Вон, мяса поешь.
Неандерталец немедленно воспользовался приглашением, однако мне быстро надоело слушать его урчание и чавканье:
– Да что вы тут, всегда голодные, что ли?!
– Почему же? – с набитым ртом проговорил Арю. – Сейчас хорошая охота и люди едят почти каждый день.
– Надо же, как интересно, – усмехнулся я, – почти каждый…А как вы тут питаетесь, когда охота не хорошая, а нормальная?
– Нормальная? – слегка озадачился туземец. – Наверное, это когда новое мясо появляется раньше, чем люди начнут терять силы, да? Одна рука дней, две руки дней…
– Понятно, – вздохнул я. – «Так оно и было в моем детстве. Есть хотелось всегда, за исключением коротких эпизодов убойного обжорства. И ничего, жили, считали это нормой. Питаться три раза в день, а не в месяц, наверное, стали только при переходе к производящему хозяйству».
– Ладно. Растолкуй мне, как вы тут живете. Юка злой, он всех обижает?
– Почему же всех?! – слегка оскорбился Арю. – Он хороший вожак! Он дает еду людям, заступается за нас.
– Заступается… перед кем?
– Перед «сильными», конечно. Детей любит. И они его.
– Ага, «сильные», значит, простых людей обижают, да? – догадался я.
– Случается, – вздохнул колдун.
– Ладно, объясни хоть ты мне, наконец, откуда берутся лахузы?
– Рождаются у женщин-ханди, откуда же еще?! – удивился туземец моей бестолковости. – Ну, когда ей в чрево вселяется дух какого-нибудь сородича, наружу выходит не человек, а лахуз. Их давно уже не убивают.
– Это как это «вселяется»?!
– Обыкновенно… – пожал плечами Арю.
– Они что, общаются с живыми мужчинами-ханди?
– Нет, конечно, таг-таги они делают только с людьми, но иногда получается лахуз.
– А-а! – наконец-то сообразил я. – «Да, так бывает. Говорят, что от волка у собаки могут оказаться в одном помете и волчата, и собачата – по экстерьеру и поведению. Вот и рождаются «кроманьонцы» от неандертальских отцов. А потом ученые будут ломать головы над их костями…»
Снаружи возникла некая суета, послышались возбужденные голоса. Повинуясь моему жесту, Арю выбрался наружу и вскоре вернулся с докладом. Это пришли воины-охотники, которые гнали полон – захваченных женщин – пока все остальные умчались в поселок, чтобы поскорее разобраться со мной. По дороге они видели на том берегу небольшое стадо бизонов, которое явно направлялось к ближайшей переправе. Говорят, Юка не колебался: будем бить! А то с этой войной уже все мясо подъели!
Были сборы недолги… Копьем меня обеспечили незамедлительно. Очевидно, это было наследство кого-то из убиенных мной субдоминантов. Порядок построения в походную колонну был вполне логичен: впереди незнакомый охотник из «средних», меня поставили вторым, потом еще двое «средних» и только потом вожак и все остальные. И – вперед спортивным шагом.
Данное мероприятие мне было совершенно ни к чему – на «амулете» осталось только две зарубки. Интересно, конечно, посмотреть, как охотятся неандертальцы – в детстве наблюдать подобное действо мне не довелось. Однако, что можно увидеть за два часа с хвостиком? Скорее всего, мы проведем это время в дороге или просидим в засаде. Только моим желанием никто не поинтересовался, а сам я в скоротечной суете сборов не нашел повода отказаться. Так что пришлось вооружиться тяжеленным копьем и топать вместе со всеми. Надо сказать, что в неандертальском хозяйстве имелись копья и поменьше, явно предназначенные для метания в цель, а также некоторое подобие метательных крюков. Однако эти приспособления никто сейчас не взял. Вероятно, охота предстояла «контактная».
Так и оказалось. Я старался не высовываться и делать «как все». Примерно с километр мы просто шли вдоль берега. Потом передовой усмотрел потенциальную добычу, и мы стали передвигаться с претензией на скрытность. Впрочем, низкие прибрежные кусты ольхи вряд ли хорошо нас прикрывали. А близ кромки противоположного берега параллельным курсом двигались бизоны. Скорее всего, это были самки и молодняк.
Мы обогнали их и добрались до широкого илистого пляжа, сплошь истоптанного копытами. Последовала команда распределиться по окрестным кустам, залечь и не двигаться.
Лично мне, конечно, приказа никто не отдал, но пришлось последовать общему примеру. А лежать на мокрой холодной земле оказалось чрезвычайно неприятно. И, к тому же, комары! Не какие-нибудь комарики, а этакие палеолитические монстры – большие, мускулистые и крепкие. Ударом лошадиного хвоста такого, пожалуй, не убьешь! А время как будто остановилось…
В конце концов, на том берегу чуть выше по течению вновь показались бизоны. Они спустились к воде (наверное, здесь был единственный удобный
