обязанностей, а вот прав там не будет никаких. Остается надеяться, что власти сами будут заинтересованы в нашей помощи, – добавил Сол, впрочем, без особой надежды в голосе.
– Похоже, это было не помилование, а лишь отсрочка приговора, – хмыкнул Александр.
– Да, и ты еще учитывай, что в нашем прошлом веселом походе мы были нужны всем живыми. А теперь всем будет только на руку, если мы бесследно сгинем в этой глуши.
– Как-то же мы справились в тот раз. Да и бургграф твой вроде в нас верит. Прорвемся, – подытожил Александр. Скелет лишь покачал черепом.
Затяжной ливень барабанил по черепицам крыш. Ненадолго дикая смесь ароматов осела, оставив в воздухе лишь запах мокрой пыли и свежести. Этот город так и не успел стать его домом. У него была лишь крыша над головой. Временное пристанище. Ничего больше.
Именно по дому он и скучал. По месту, где бы его ждали. Но был ли у него настоящий родной уголок? Не только в детстве, с родителями, но именно в той его жизни, что осталась в ином мире? Быть может, он и остался здесь, потому что там его никто не ждал.
Думал ли он в последние дни над своим поступком? Конечно. Десятки раз в мыслях возвращался домой, оставляя этот мир. Что может быть проще? Вернуться и забыть все, как сон. Затеряться среди привычных людей, жить обычной жизнью.
Но в глубине души он отлично знал, что поступил бы и во второй, и в третий раз точно так же. Почти впервые у него появился шанс. Возможность повлиять на судьбы других. И он сделал выбор. Осталось лишь надеяться, что он был не последним.
Окраинный город Западной Империи
Где-то наверху идеально круглый диск ночного светила озарял полуночный город. Но здесь, в узком коридоре, погруженном на десятки метров ниже самых глубоких подвалов, царила тьма.
Отсутствие энергетических полей почти физически давило на пробиравшегося по туннелю мужчину. Слишком давно он перестал быть человеком, стал чем-то большим, тем, чему даже еще не придумали название. Но за могущество пришлось платить высокую цену, и здесь, в Нулевой Дуге, силы медленно оставляли его. Так живительное тепло покидает заблудившегося путника студеной зимней ночью, только вот не существовало такой одежды, чтобы укутаться в нее и сберечь уходящую энергию. Теперь его постоянно терзал голод. Не тот физический, что может утолить пища и вода, а сосущая пустота по всему телу, что иногда подчистую затмевала разум. Но он уже был близок к Цели, и только это поддерживало его сейчас.
Даже в нынешнем своем слабом обличье он мог видеть в полной темноте. Прямой проход простирался вдаль. И там, впереди, во мраке, таились живые существа.
«Цель близка как никогда. Настало время».
В далеких от Эфира землях следовало использовать каждую мелочь. А полнолуние оставалось одним из важнейших природных катализаторов любых колдовских процессов. Даже в Нулевой Дуге в эти ночи творилась магия.
Для начала отринуть все мысли. Они исходят от человеческого разума, они лишние. Бездумное расслабление. Снять табу и ограничения, наложенные тысячелетиями социальной истории, когда соплеменника, что кусался и бил сородичей, выгоняли из теплой пещеры в холод ночи, обрекая на смерть. Забыть оковы цивилизации. Ощутить себя зверем, одиночкой.
Представить, как удлиняются во рту зубы, раздвигая челюсти. Как растягиваются, уплотняются и становятся крепче мышцы. Искривляются кости. Как сила входит в тебя нескончаемым потоком. Сила и право делать все, что пожелаешь. Представить настолько живо, что даже забыть о том, что это лишь мысли. Поверить в самого себя. В свой новый облик.
Но без Эфира все это останется лишь плодом больного воображения. И недостаточно даже разлитой в воздухе энергии, как в Высоких Дугах. В самом живом существе должно быть уникальное сочетание воли, способности входить в резонанс и направлять потоки Эфира и воображения, достаточного, чтобы управлять хаотичной энергией Эфира. И тогда имя тебе – чародей.
Или же в самом тебе должна быть заключена магия. Наложенная или природная. И тогда чужое волшебство усилит тебя, пусть даже ценой может быть потеря контроля над самим собой. Но оно сработает.
Краткий миг беспомощности, когда он будто зависал над пропастью. Но разум уже заполнен привычными, детально отработанными образами зверя. На мгновение его, как всегда, окутал ужас. Что все исчезло, все впустую, что он бессилен. Но вот будто обрушилась плотина, и магия заполнила его, словно пустую форму, а сознание почти отключилось. В эти мгновения ему казалось, что он может взглянуть на себя со стороны. Но ломающиеся с треском кости, жутко пульсирующая и растягивающаяся кожа и сведенное в судороге лицо, что обращалось в нечеловеческую морду, никогда не оставались в памяти. И он благодарил богов за это.
В конце его ожидало самое сложное. Вернуть часть человеческих мыслей назад. Чтобы не обратиться полностью в безумного зверя, неподконтрольного и буйствующего, пока в нем не иссякнет энергия Эфира. Удержать сознание в оболочке чудовищной твари. Но долгие тренировки помогли и здесь.
И вот преображение завершилось. Кровавая пленка на мгновение застлала взор. Первые движения, как всегда, неловкие. Ведь изменились габариты, вес тела, сила мускул, длина конечностей. Это несравнимо даже с самым сильным опьянением. Все тело будто онемело. Кровь с болью бежала по изменившимся венам. Суставы и мышцы ныли, будто после долгой и утомительной нагрузки. Но с каждой секундой жизнь и мощь возвращались в его переродившееся тело.
