Бесшумным призраком оказавшись за спиной мальчишки, Лакрош перехватил запястье паренька, не дав тому залезть в оттопыренный карман брюк солидного господина.
– Какого… – Между пальцами воришки мелькнула монетка с отточенными краями – излюбленный инструмент карманников. – Ты кто еще такой?
Оставшийся при своих финансах горожанин озадаченно обернулся, подозрительно оглядев бедно одетого паренька, что вырывался из лап гнома в ладно сшитом сюртуке.
– Приношу извинения за конфуз, – ледяным тоном произнес подземник, уставившись на господина таким пристальным взглядом, что тот только нервно сглотнул и решил тут же двинуться домой. – Мой племянник просто озорничает.
Лакрош легко оттащил трепыхавшегося паренька в сторону. По пути он избавился также и от лезвия скальпеля, чудесным образом появившегося в тонких пальцах мальчишки. Хоть паренек почти не уступал ростом гному, но сил в нем было что в огородном пугале, а оборотень почти скрылся из виду, так что времени на жеманство не оставалось.
– А ну тихо! – прошептал Лакрош в давно не мытое ухо паренька, для пущей острастки сильно сдавив хрупкие косточки. – Будешь меньше дергаться – легче отделаешься.
– Только тронь, канализационная крыса! – злобно процедил припертый к стене паренек. Прямо ласка, застигнутая в курятнике. – А ну выпусти мою руку, я сказал! А то покромсают тебя на лоскутки!
– Я не из городской стражи. – В ответ мальчишка презрительно усмехнулся, не выказав ни толики страха. – И у меня к тебе дело.
Глаза паренька под взъерошенной челкой сверкнули почти так же ярко, как и появившаяся на миг в пальцах Лакроша монета.
– Я тебе не извращенец, – паренек сплюнул, почти попав на лакированные туфли гнома. – Найди себе другого дружка, если не хочешь заснуть с пером в пузе.
– Ты проследишь за одним человеком, а после доложишь мне, куда он ходил и что делал, – лицо вампира оставалось беспристрастной маской, но чуть выдвинувшиеся когти легонько кольнули карманника сквозь рубашку. – И получишь за это пару монет. Понял?
– Хорошо, добрый господин, как скажешь, – ухмыльнулся мальчишка.
Карманник перестал вырываться, но гному нисколько не понравилась его наглая физиономия.
«Эти воспитанники мостовых и проулков не почитают ни богов, ни демонов. Только страх пред непререкаемым авторитетом способен заставить таких, как он, исполнять приказы. Я здесь никто, а значит, пора вспомнить старые знакомства».
– А если вздумаешь послать меня и исчезнуть в подворотне, то подумай, что на это скажет Дама-в-Вуали, – толика правды, лжи и небольшое воздействие.
Случайно прошедший мимо медиум заметил бы, как цветная аура мальчишки чуть прогибается под обвившей ее клубящейся тьмой. За подобные фокусы во многих городах кровососу полагался осиновый кол. Но здесь и сейчас среди прохожих не оказалось ни жрецов, ни практикующих чародеев, ни стражей с охранными талисманами.
– Без понятия, о ком ты толкуешь, – напускное нахальство никуда не делось, но вампир легко различил сквозь запашок ношеной одежонки кислый аромат страха.
«Карманники, нищие и уличные мошенники Вольных Городов и ближних земель знают, кто такая Дама-в-Вуали. Вся мелкая преступная шваль платит ей дань. Паренек еще может многого не знать, но уж бояться Ее обязан», – волколак почти скрылся из виду, и решать вопрос надо было быстрее.
– А я знаю, что ты знаешь. А еще я знаю, что обитель Госпожи сейчас в Ланполосе, в районе старых доков. И при следующей встрече я легко могу нашептать Ей пару слов о тебе. Так что подумай, пока есть чем, так уж выгодно будет кидануть меня ради пары монет? Сейчас ты последуешь за указанным мной человеком и не попадешься ему на глаза. Если же он почует неладное, то заставишь другого оборванца из вашей уличной шайки сменить тебя. Усек?
Паренек потупил взгляд и сжался, сразу же превратившись из наглого хозяина подворотни в щуплого беспризорника:
– За кем идти?
Парнава
Небольшая комната, погруженная во мрак. Сухой, прохладный воздух огромного морозильника. В углу – винтовая лестница, ведущая наверх. Стены покрыты грубой каменной плиткой. Ни светильников, ни держателя для факела или магического огня. Но свет и не требовался спускавшемуся сюда существу.
Комната пуста. Лишь по центру – возвышение и грубый гроб из слегка обструганных сосновых досок, сколоченный кое-как и к тому же давным-давно. Дешевый посмертный дом для бедняка или нищего. В гробу, сложив руки на груди, лежал пожилой мужчина. Дорогой сюртук, отглаженные брюки и отличные крепкие ботинки никак не вязались с грубым ящиком из досок. Грудь мужчины не вздымалась, и никто на свете не смог бы уловить биения сердца или пульса в венах под кожей.
«Умер не больше трех часов назад», – предположил бы врач. И ошибся бы на пару столетий.
Живому отказаться от привычек очень сложно. А мертвецу еще сложнее. Постепенно забываешь, что должен делать вдох и выдох или принимать еду
