– Я просто хозяйственник, ничего не смыслю в волшебстве, – встревоженно начал Клермент. – Но на полу под кроватями, если вынуть верхние доски покрытия, можно увидеть странные символы. Они древние, как сам замок. Ходит легенда, что один из первых его хозяев жил очень долго и выглядел молодо до самой смерти. А графиня, когда… эмм… поселилась здесь, очень заинтересовалась этими символами. Больше я ничего не знаю.
Александр раздумывал, не попытаться ли надавить на сенешаля, но затем решил, что не стоит рисковать, чтобы заиметь себе еще одного врага.
– Спасибо, что помогаешь нам. К сожалению, нам нечем отплатить. Но, если выберемся, твой подвиг будет воспет в рассказах о наших странствиях, – он пожал трясущуюся длань сенешаля и поднял мешок с останками скелета, взяв череп в другую руку.
«Не хватает только говорящего ворона, – оценил Александр свой живописный вид. – Правда, тогда бы я от гвалта с ума сошел. Хватит мне одного болтливого мертвяка».
Сенешаль горестно вздохнул, что уже явно начало входить у него в привычку, и не спеша побрел вдоль стены в темноту ночи.
Александр же вернулся обратно в главное здание и поднялся тем же путем в покои Эллис. Ничего не изменилось, кроме еще более заметной бледности, покрывавшей лицо девушки. Поставив череп Сола на тумбочку рядом с массивным канделябром, отчего комната сразу напомнила театральные декорации, Александр начал разбирать доски пола.
К тому времени, когда в царившем под балдахином полумраке обнажилась мерцающая болотной зеленью многолучевая фигура, Александр уже порядком разозлился на сыплющий советами и упреками череп.
– И что теперь? – Присев рядом с кроватью, Александр потерянно уставился на магический знак.
Никогда прежде он не интересовался, как работает волшебство, скучающе пролистывая в браузере статьи о черной магии и проклятиях. Как оказалась, зря.
– Если тебе еще не надоело тискать нашу спящую красотку, – начал было Сол, но, заметив гневный взгляд парня, сменил тему: – Попробуй, ну там поскрести его чем-нибудь, только это все обычно до добра не доводит, – вздохнул череп. – В таких местах пишут: «Опасно для здоровья, высокое напряжение!»
Александр осмотрел комнату. Касаться начертанного рисунка хотелось еще меньше, чем оголенного провода под напряжением.
«Позаимствовать бы перчатки у Мидаса. С другой стороны, мне еще рано становиться золотой статуей».
Он скинул огарки свечей с канделябра и поскреб им светящиеся линии, но те были словно вытравлены на камне кислотой. Затем он сорвал драпировки с окна и обернул ими металл.
«Потом попробую найти молоток или зубило, может, их хоть разрушить можно», – и тут канделябр скользнул по поверхности рисунка, и, потеряв равновесие, Александр коснулся светящихся линий рукой.
Внутри него словно столкнулся полный льда рефрижератор с пылающей автоцистерной. Он горел в ледяном огне, парализованный пронзившей его энергией. Сознание заволокло мглой, и он провалился в забвение.
Гвалт. Рев толпы.
«Я не в замке».
С трудом сфокусировав взгляд, Александр начал судорожно пытаться встать, но тут понял, что доносившиеся до него вопли были не из разряда: «Тут он! Мы его нашли! Тащи веревку!» – а скорее – восторженный ор футбольных фанатов, увидевших чемпиона любимой команды.
Он лежал на спине между рядами длинных деревянных скамеек, в ногах у улюлюкающих людей. Приподнявшись на ноги, он увидел высокие трибуны вытянутого овалом стадиона. Скамейки плотно оккупировали зрители, но, бросив на них мимолетный взгляд, Александр тут же начал усиленно тереть глаза. Однако это не помогло.
У всех восторженно орущих людей были смазанные, замутненные лица, будто Александр смотрел на них сквозь чужие очки. Так в воспоминаниях выглядят лица незнакомых прохожих, встреченных вчера на улице. Вы можете вспомнить цвет их одежды, даже какие-то детали, но остальное всплывет в памяти лишь мутным пятном.
В центре стадиона лязгнуло, заскрежетал металл и с треском расщепилась древесина, на миг заглушив даже вопли толпы.
– Судью на кол! – послышались крики с трибун. – Выбит же трехочковый в щит! Куда смотрели маги?! Повторите схватку!
На вытянутом поле, шатаясь, стоял конь в разноцветной попоне с сорванным седлом, а рядом с ним напрасно пытался подняться с земли рыцарь в светлых доспехах. Возле руки сбитого всадника валялся расщепленный обломок турнирного копья. Другой рыцарь в черном снаряжении тяжело доскакал до конца поля, где к нему поспешили слуги. На поле вышел герольд, торжественно дунул в трубу и прокричал что-то, потонувшее в воплях зрителей.
«Какое уж тут избавление от кошмара, – кисло подумал Александр. – Скорее уж я провалился еще глубже».
Он начал подниматься по узкой лестнице на верхний ярус заполненного до отказа стадиона. Внизу рыцарь в темных доспехах уже снова выехал на поле и поднятием копья поприветствовал очередного противника.
«Я дотронулся до магического символа, как-то одурманившего Эллис. И, если меня опять не забросило в очередной безумный мир, это место должно быть связано с магией. Возможно, именно здесь пребывает разум Эллис. Но тогда где она сама?» – Александр улыбнулся новой мысли, уже не сомневаясь в правильном ответе.
