оружие и против Крысолова.
– А ведь не так много разницы, – задумчиво сказал Дмитрий, глядя вверх, на голубое небо и зеленые березовые кудри, – между Крысоловом, Мерлином и мной.
– С чего ты взял?
– Крысолов, можно сказать, моя тень, а я – его светлая часть. Может, Сумрак так и задумывал нас одним целым, только со временем что-то напутал.
– Этот крыс, как Мерлин, наломал дров, и теперь оба страдают и мечутся. Разве ты такой же? Ты же Светлый! Ты даже развоплотился ради других. Этим-то двоим есть в чем себя винить, а тебе?
– Они тоже в каком-то смысле учителя. Мерлин воспитывал Артура. Крысолов поставил детей на грань, а потом все же умер за них и даже сумел выучить. Ты видел, что они могут…
– Воспитал сотню малолетних колдунов! Педагогическая поэма Тьмы!
– Ты никогда не задумывался… Вот с точки зрения простой физики тьма – это отсутствие света. У нее нет субстанции, нет своего материального носителя. А почему же у нас Свет и Тьма – две противопоставленные силы?
– Мы с тобой на том свете, а ты мне толкуешь про физику?
Дмитрий с чего-то подумал об Одноглазом Лихе: «Я диалектический материалист и член ВКП(б) с двадцать первого…» Где ты сейчас, Палыч? Если вдруг попадешь сюда, мне тебя встречать?
– Помнишь Воланда, Игорь? Не бывает света без теней? Только и теней без света не бывает. Тьма Иных – это просто искаженный, извращенный Свет.
– Вот что я тебе скажу, товарищ Дреер. Ты говоришь, Иные сами не вырабатывают магическую Силу, а только пользуются…
– Почти. Один Мерлин – совсем, потому был он такой могущественный.
– Не важно. Ваш брат Инквизитор умеет накладывать печати, которые не дают пользоваться магией. Сам видел на Трибунале. Если магу поставить такой блок, он что, человеком станет? Начнет вырабатывать больше Силы?
– Нет. – Дмитрий приподнялся и мотнул головой, уже понимая, к чему клонит Теплов.
– Вот и Темному неоткуда взять Свет. Он, прости, тоже его не вырабатывает. Мерлин еще мог скатиться во Тьму. Талант – он во всем талант. А вот Крысолов никакого Света никому при всем желании не даст. Лампочки нет! В этом у него и разница с тобой, товарищ Дреер.
– Уел. – Дмитрий снова откинулся на траву и глянул в небо. – Ты не боишься этого «Венца Всего»?
– Ничего я уже не боюсь, – ответил Игорь. – Одно плохо – если потом будет все на самом деле, как у Данте, то меня, получается, в круг для самоубийц, а вот Алиса по другим статьям пойдет. Но уж раз виноваты, то виноваты.
– А мне интересно, если нас ждет какой-нибудь самый последний Трибунал. По крайней мере будешь точно знать, где был прав, а где нет.
– В этом беда таких, как ты, товарищ Дреер. Хотите быть всегда правыми и эту правду любите больше всего остального…
Дмитрий вспомнил, как Фуаран называла его человеком с холодным сердцем. Не это ли имела в виду старая ведьма? Вот Игорь любил Алису больше правды Светлых. А она где берет любовь, если Свет не вырабатывает? Что-то во всем этом разговоре есть неправильное. Ага, опять – «неправильное»…
Легкий ветер шевелил березовые макушки.
– Идут! – раздался заполошный крик Лепорелло.
Теплов оказался на ногах значительно раньше Дреера.
Между березовыми стволами действительно показалась Алиса. Она вела, держа за плечи, невысокую девочку. Логика выбора Сумрака стала понятнее.
– Едрить твою редиску! – вырвалось у Игоря. Заметив недоуменный взгляд Дреера, он пояснил: – В войну у нас в соседней разведроте тоже был один Светлый, Федя Денисов. Так это его любимое присловье! Башковитый мужик, кстати, я ему всегда говорил: с твоей-то головой будешь сыщиком!..
Две фигуры тем временем подошли совсем близко, Дмитрий почувствовал себя неловко. Девочка-подросток с короткими черными волосами казалась почти раздетой. Темная юбка была столь коротка, что у них в интернате за подобное с треском выгнали бы с урока и еще прописали общественно-полезные работы по школьному хозяйству. А розовый топик мало того что почти прозрачный, так еще и разорванный в нескольких местах.
Увидев рубцы на теле девочки, похожие на его собственные, Дреер запоздало понял, откуда взялись разрывы.
– Знакомьтесь – Галя, – сказала Алиса, не снимая ладоней с плеч своей подопечной.
– Игорь, – белозубо улыбнулся Теплов, и словеснику почему-то стало завидно.
Наверное, так же Игорь улыбался бы Великой волшебнице, которую ему надлежало воспитывать.
– Дмитрий… – Дреер прикусил язык, чтобы не добавить отчество, как всегда делал со школьниками.
– Вы все Светлые, – удивленно посмотрела на них девочка.
