Бедекер поразился, насколько его самого тронули эти слова. Неужели еще при его жизни астронавты вновь ступят на Луну? «И астронавтки», – мысленно поправился он, а вслух спросил:
– Ты согласишься делить ее с русскими?
– На все соглашусь, лишь бы детей с ними не крестить, – фыркнул Такер, – и на их развалюхах не летать. Помнишь «Союз – Аполлон»?
Бедекер помнил. Когда они с Дейвом первыми побывали в России, знакомясь с советской космической программой перед совместным полетом «Союз – Аполлон», Дейв выразился очень эмоционально: «Последнее слово техники! Ни хрена себе! Мы столько запугивали друг друга и Конгресс их грозными орбитальными крейсерами и невероятными супертехнологиями, и что теперь видим? Торчащие заклепки, электронные блоки размером с радиолу моей бабушки и корабль, неспособный состыковаться даже при большом желании!» В письменном отчете выражения были несколько смягчены, но в ходе совместного полета все операции по сближению и стыковке действительно выполняли американцы, а первоначальный план обмена кораблями для возвращения пришлось изменить.
– Нет, в их лоханках я летать не желаю, – повторил Такер, – но если НАСА продолжит освоение космоса, готов терпеть и русских. – Он отстегнул ремни и стал спускаться, хватаясь за поручни.
– Как верблюда в шатре? – усмехнулся Бедекер, выбираясь следом.
– В смысле? – обернулся Такер, пригнувшись перед низким выходным люком.
– Старая арабская поговорка. «Лучше взять верблюда в шатер, чтобы он ссал наружу, чем позволить ему ссать снаружи в шатер».
Такер расхохотался, достал из кармана рубашки сигару и сунул в рот.
– Лучше из шатра наружу, я это запомню.
Бедекер пригнулся, уцепился за металлическую перекладину над люком и вылез следом в сияющую, словно операционная, «белую комнату».
* * *Рано утром в день старта он сидел в кофейне своего мотеля в Коко-Бич, любуясь океанским прибоем и перечитывая письмо, полученное от Мэгги три дня назад:
17 ноября 1988 г.
Дорогой Ричард!
Очень порадовал твой ответ, спасибо. Пишешь ты редко, но каждое письмо так много для меня значит. Я знаю тебя достаточно хорошо и понимаю, как много ты думаешь, переживаешь… но держишь это внутри. Найдется ли когда-нибудь человек, перед которым ты раскроешься? Очень надеюсь, что да.
Судя по твоим словам, Арканзас – просто райский уголок. Когда читала про зарю на озере, туман и мычание коров в зарослях на берегу, всей душой мечтала очутиться там, рядом с тобой.
В Бостоне сейчас сплошная грязь, пробки и серость. Мне очень нравится преподавать, а доктор Терстон говорит, что в апреле надо браться за диссертацию. Ладно, поживем – увидим.
Книга получается потрясающая – по крайней мере, отрывки, что ты прислал, выше всяких похвал. Уверена, Дейв оценил бы их по достоинству. Пилоты предстают живыми людьми, а исторические оценки даже чайника вроде меня заставляют иначе взглянуть на нашу эпоху и понять, что все мы стоим перед выбором между пугающим будущим новых открытий и проторенной тропой междоусобиц, застоя и упадка.
Как у социолога, у меня осталось немало вопросов касательно персонажей. Например, почему почти все они родом со Среднего Запада и в основной массе либо единственные, либо старшие дети в семье? Относится ли это к нынешним космическим экипажам – к женщинам, в частности, – или исключительно к твоему поколению? Каковы долгосрочные психологические последствия при такой профессии, где доля смертности – один к шести? Не приводит ли это к сдержанности в проявлении чувств?
Говоришь, Скотт идет на поправку? Очень рада это слышать. Передавай ему мои наилучшие пожелания. Похоже, у тебя наконец открылись глаза на многогранность и сложность натуры сына. А ведь я так и говорила! Из-за своего упрямства Скотт потерял целый год в этом проклятом ашраме, но его упрямство происходит из желания понять и познать все без остатка, ничего не упуская.
Не знаешь, в кого он такой?
Кстати, об упрямстве. Никак не стану комментировать твою арифметику, можешь не надеяться. Скажу только, что когда тебе стукнет сто восемьдесят, мне будет всего сто пятьдесят четыре. Проблема, согласна.
Ты спрашиваешь про мои философские и религиозные воззрения по ряду вопросов. Как понимаю, это к теме о местах силы, которую мы обсуждали в Индии полтора года назад? Ричард, тебе прекрасно известна моя страсть к магии и секретам тайных уголков души. Да, я искренне верю в места силы, но ты и сам это знаешь.
Что касается моей системы убеждений… Сначала я расписала ее страниц на двадцать, но после разорвала и выбросила. Если коротко, то я верю в богатство и тайну вселенной и не верю в сверхъестественное.
Вот и все убеждения. Хотя нет, еще я искренне убеждена, что нам с тобой пора принять какое-то решение. Не стану утомлять тебя всякими клише и жалобами, что вот уже семь месяцев морочу голову бедняге Брюсу, не отвечая ни да, ни нет, но так или иначе, Ричард, мы должны наконец
