вернулись к деревне.
Ну а дальше была встреча на Эльбе. С салютом из двух десятков стволов со стороны деревни по нам. Пришлось напрягать голос и вправлять мозги вольным стрелкам военно-матерным языком с тремя загибами. Помогло, стрелять прекратили. Я, конечно, понимаю, что появление со стороны леса и немецких позиций нескольких десятков лохматых лесных чудищ с оружием в руках производит впечатление на нестойкие умы, но не такое же активное и шумное, чтобы встречать нас огнем на поражение. Я тоже переборщил, может, и не надо было вспоминать всех родственников стрелявших и обещать сделать с ними несуразное. Главное – встретились. Даже обняться, поругаться и морду лица начистить успели. Повторно это произошло, когда моя автоколонна втянулась в деревню. Ведь предупреждал охранение, что будет колонна трофейных автомашин, идущая со стороны Городищ, описал, как она выглядит, нет, надо обязательно пострелять и одну машину испортить. Пришлось заставить этих стрелков на руках машину в деревню закатывать, а потом и разгружать. Им в качестве дополнительного наказания пришлось еще перекатывать в деревню захваченные мототрофеи. У меня ведь водителей на все не хватает. Ну и трофеями я их обделил. Каюсь! Тут стараешься, у врага технику отбиваешь, а вместо благодарности некие несознательные оболтусы ее калечат.
Сведения шарфюрера о том, что в деревне стоит батальон, подтвердились. Тут держал оборону стрелковый батальон 425-го стрелкового полка 160-й стр. див. Только вот батальон насчитывал всего две сотни активных штыков. Еще примерно столько же, только раненых, размещалось в качестве гарнизонов в Благовке и Дивново. Потому наши, удерживая захваченные деревни, и не проявляли активности, стараясь избежать лишних потерь. Батальон прикрывал левый фланг своего полка, удерживавшего за собой Городище, и обеспечивал связь с соседним, 514-м стрелковым полком, наступающим на Фащевку. Командовал батальоном мл. лейтенант Семенов, измученный бессонной ночью, с окровавленной повязкой на голове, в рваной гимнастерке и порванном галифе. Еще вчера вечером он командовал взводом, а сегодня уже батальоном. В его карьерном росте виноват был вражеский огонь, выбивший из строя всех командиров батальона. Вот и пришлось парню принимать командование и связанные с этим заботы на свои неокрепшие плечи. Делал это он, советуясь с бывалыми сержантами, ставшими в одночасье взводными и ротными. Взятие Старых Чемоданов было последним успехом батальона. Прорыв линии фронта и ночные атаки на деревни отняли слишком много жизней. Хоть немецкие гарнизоны в деревнях и не были большими, но сдаваться они не спешили. Дрались до конца. Локтевая связь с соседями была утрачена. Вопрос – где находятся наши? – оставался до сих пор открытым. Хорошо, что хоть связь со штабом своего полка не потеряли. Посыльный добросовестно мотался туда-сюда, ибо других средств связи не наблюдалось. Такими же открытыми оставались и вопросы с отставшими тылами и эвакуацией раненых.
Мамлей парень молодой, толковый, вот только немного подрастерялся. Связь с соседями на флангах потерял, разведку не организовал, в бой с превосходящими силами противника ввязался. Из его рассказа выяснилось, что в деревню его рота вошла под утро без боя, стали закрепляться на достигнутых рубежах, успели оседлать перекресток дорог, выставив там отделение со станковым пулеметом. Тут со стороны Фащевки появились несколько мотоциклистов, которых срезали из «максима». Ни у кого из командиров батальона не возникло мысли, что это головной дозор большой колонны, которую не было видно из-за леса. Часть бойцов, обрадовавшись легкой победе, решили собрать трофеи, покинули позиции и вышли на дорогу. Тут их и накрыл огонь десятка пулеметов развернувшейся колонны мотоциклистов. Погибли в том числе командир роты и взводный, пытавшиеся вернуть бойцов на позиции. Немцы, развернувшись цепью, практически не останавливаясь под огнем взводов роты, прорвались в деревню. Но были отброшены к лесу контратакой подошедших из Дивново подразделений батальона. Бойцы же принесли весть о гибели комбата, начштаба и еще нескольких командиров в бою с еще одной колонной мотоциклистов, двигавшихся по дороге на Дивново из Саськовки. Так что стал мамлей комбатом. Атаковать немцев, закрепившихся на окраине леса, из-за понесенных батальоном потерь он не решился. Считал более важным удержать деревню за собой. Понимая, что если к врагу подойдут подкрепления, то они могут ударить во фланг полка. Все атаки немцев отбивал пулеметным огнем семи сохранившихся в ротах «максимов». О сложившемся положении сразу же доложил в штаб полка. Там обещали подкрепление и потребовали держаться во чтобы то ни стало. Часть раненых удалось эвакуировать в Благовку, где развернут полковой медпункт. Мне мамлей сразу предложил принять командование остатками батальона. Пришлось его огорчать своим отказом. Подсластив пилюлю выделением части трофеев и оказав помощь в организации обороны и разведки, зачистки леса в сторону Саськовки, откуда в прошлый раз наступали немцы.
Трофеев было много. Все не унести. Одних только пулеметов MG-34 12 штук. Да еще станковых шесть (четыре ротных и два с бронетранспортеров). Это не считая десятка затрофеенных немцами «дегтярей». Раньше, читая о снабжении частей СС вооружением по остаточному принципу, не верил в это (немцы же все по единому порядку делают!), а тут увидел вживую. Эсэсовцы были вооружены в большинстве своем нашим вооружением – у офицеров и унтеров автоматы ППШ и ППД, у солдат винтовки СВТ и АВС. На мотоциклах были смонтированы турели под пулеметы ДП и ДТ. А вот оптика, пистолеты и минометы были немецкие. Боеприпасы в грузовике и тележках, прицепленных к мотоциклам, были с нашей маркировкой. Вот и поделился я ими, отдав Семенову часть захваченных пулеметов и боеприпасов. Автоматы, «винтари» и минометы себе оставил, все равно его бойцы с трофейным вооружением дела не имели. Пяток мотоциклов тоже подарил. Нашлись у него люди, раньше катавшиеся на них. Пока занимались делами, в деревню прибыли особист и комиссар полка. Оказывается, мамлей был еще и оборотистым малым. Далеко пойдет, если фашисты не остановят! Я тут, понимаешь, злобствовал по поводу повреждения техники и сбора трофеев, размещения личного состава, а он без моего ведома посыльного в штаб послал.
Никакого наезда на нас со стороны прибывшего командования не было. Вышли из окружения, и слава богу! Помогли батальону разобраться с противником, поделились трофеями, молодцы! Подтвердить запись в журнале боевых действий вообще без проблем и даже полковую печать можно
