полковник Третьяков. Он же сообщил, что вручать награды приедут Калинин и Берия.
Все это было, конечно, хорошо, но очень некстати. Тут народ гонять и гонять надо, а не отвлекать его на всякие празднования и подготовку к ним. Ведь просто так встречать начальство не принято. Кто в армии служил, тот поймет, о чем разговор. Так что пришлось собирать командный состав, корректировать планы, готовить «показуху» (раз уж пришла «беда» то нужно было выжать из этого максимум хорошего, а показ членам Политбюро и ГКО «это вам не это»!) и усиливать «скачки» личного состава, в том числе и по наведению порядка в расположении. Все прониклись, задергались. У всех сразу нашлась куча дел, которые надо было сделать еще «позавчера», и почему-то у всех не хватало рук. Хотя, по-моему, у нас их было даже слишком много. Одни прикомандированные чего только стоят.
Вот ведь свалилась напасть на мою голову. Но тут я был сам инициатором процесса, в беседе с Берией настаивая на необходимости подготовки штурмовых подразделений. А тут принцип простой – сказал, что можешь, – делай, а не сделаешь – отвечай. Так что пришлось делать. Из дивизий НКВД, расположенных в Московской оперативной зоне, по приказу Наркома к нам на выучку прислали кучу народа. Хорошо еще, что со своими штатными командирами, тылами и полевыми кухнями. Вот и пришлось разрываться на тысячу частей, чтобы их всех охватить и организовать учебный процесс. Бойцов учили мои сержанты, а мне досталась доля – учить комсостав. Нелегкое, я вам скажу, это дело! Парни ведь со своим жизненным и командным опытом собрались. У каждого свои устоявшиеся взгляды и принципы, а тут многое ломать надо, перестраивать и вникать. Не всем это нравилось, но тем не менее быстро вошли во вкус, когда некоторых слегка обломали и заставили делать, как и что надо. Тут вроде все только устаканилось, в нужный ритм вошло, а тут бац – и новая напасть. Пусть и приятная.
До нас массовых награждений со времен Гражданской войны не проводилось. Требовалось разработать церемониал вручения наград, решить целый круг организационных и иных вопросов. Спасибо Ивану Михайловичу – поддержал и помог, где только мог, приняв участие в проработке всех вопросов начиная от порядка в помещениях до добычи оркестра. Особо выдумывать ничего не стали. Решили воспользоваться историческим опытом прошлых поколений (так завуалированно назвали церемониал имперской армии). Нашли пару человек, служивших в царской армии, слегка подредактировали и даже успели пару раз прорепетировать, тем более что списки награжденных и того, кому что вручат, из кадров прислали. Ну и порядок, естественно, везде навели, что надо покрасили, а что не нужно, спрятали с глаз долой.
Успели вовремя. С самого утра прикатила целая делегация с большой геометрией в петлицах и с кучей народа в сопровождении с геометрией поменьше. Да еще с ними прикатил пяток грузовиков с бойцами в прикрытии. Представились 1-м отделом по охране НКВД. Что народ из системы будущего ФСО, я и сам догадался. Все же не последние люди в часть прибывают, охрана должна соответствовать. Переговоры с ними вел Третьяков, вмешиваться я туда не стал. Прибывшие все осмотрели, изучили программу мероприятия и место события, прошлись по стоянкам и землянкам. Вроде остались довольны. Правда, потребовали временно, до завершения всех мероприятий, сдать все стрелковое оружие и боеприпасы в оружейки, а у тех, у кого оружие останется на руках, бойки от него сдать замполитам рот. Ну и опечатать все артиллерийские системы и сдать под охрану боевую технику прибывшим бойцам. Все это требовалось сделать под надзором и под личную ответственность особистов. На оружие караула и дежурные зенитные расчеты они не покушались. Милостиво разрешили оставить оружие и часть боеприпасов для «показухи». Оружейки, когда все было сделано, как потребовали «товарищи», остались охранять прибывшие с ними бойцы. Хорошо, что хоть ключи от оружеек оставили у ротных старшин. Усилили они своими бойцами охрану района и особенно дороги из Москвы. Я вообще-то считал, что у нас охрана обеспечена на должном уровне – три линии безопасности как-никак. Строилась она по образцу начала следующего века, пусть и из подручных средств, но тем не менее. Оказалось мало. Я тогда потихоньку начинал звереть, да Иван Михайлович успокоил, сказав, что так надо, и сделал таинственное лицо. Почему себя так вели прибывшие, стало понятно, когда пришла колонна легковушек в сопровождении пушечных БА-10 и автобусов с автоматчиками. Именно тогда я в первый раз увидел СТАЛИНА и остальных.
Сюрприз для всех нас был исключительный. Смесь радости, удивления, восторженного изумления охватила всех стоящих в строю. Вот ведь я как бы вроде из другого времени и века и должен относиться ко всему критически, а его вид и имя на меня подействовали как и на всех присутствующих. Волновался и орал «Ура» вместе со всеми и порой, казалось, громче всех (чуть голос не сорвал). Обида на фэсэошников за все их придирки и недоверие практически сразу улетучилась. Я стал свидетелем прибытия ВОЖДЯ на фронт. Чтобы потом ни говорили по этому поводу. Кто вообще прокричал славицу Сталину, мы так и не смогли найти. Хоть Серега и Григорьев специально его искали, чтобы поощрить при всем честном народе. Спас он нас! Дал выход эмоциям, охватившим бойцов и командиров. Ведь никто к такому заранее не готовился. А Сталин принимал все происходящее как необходимый элемент отношения к нему. Улыбался и приветливо махал рукой. Стоящие за его спиной остальные руководители страны аплодировали…
Все дальнейшее прошло как во сне. Командовал парадом полковник Третьяков. Награждение было долгим и утомительным для членов Ставки. Слишком много надо было вручить наград отличившимся, минимум по паре штук на каждого (именно после этого вручение наград от имени Верховного Совета СССР было поручено командирам соединений). Я боялся, что возбуждение, охватившее личный состав, сыграет с ним злую шутку, но был не прав. Все проходило четко и организованно, по заранее отрепетированному сценарию. Накладок как таковых не было. Никому из вручавших бойцы, принимая награды и поздравления, не пережали руки (особенно Калинину, о чем всех строго предупреждал Третьяков). Оркестр, сверкая медью инструментов, наяривал изо всех сил. Все было празднично и неплохо смотрелось со стороны. Пара хроникеров в военной форме (в т. ч. и от нас) запечатлели все на фотоаппараты, был среди них и целый комиссар ГБ. Мне показалось, что они старались в первую очередь снять тех, кто стоял на трибуне и вручал награды. Оно и понятно. Там был Вождь!
