Всем (в т. ч. и мне) удостоенным звания Героя Советского Союза орден Ленина и медаль «Золотая Звезда Героя» вручал сам Сталин. Представлял нас Вождю полковник Третьяков. Награждение проходило от меньшей награды к высшей. До того как подойти за своей Звездой, я успел пообщаться с Калининым, получить свои ордена и даже часть из них закрепить на гимнастерке (не зря с Иван Михайловичем все заранее промерили и дырки в нужных местах проделали). Поэтому к встрече с Иосифом Виссарионовичем сверкал как новогодняя елка. Вручив мне коробочки с наградами, грамоту Верховного Совета и поздравив с награждением, Сталин, заинтересовавшись внешним видом бойцов и командиров, спросил у меня об этом. Пришлось объяснять.
После вручения наград было прохождение торжественным маршем и показуха. Если до этого нас удивлял Сталин с остальными, то тут уже оторвались мы. Для начала была марш-песня, украденная мной у будущих авторов Дудина и Соловьева-Седова «Путь далек у нас с тобой», они ее должны были бы написать лет через десять, но я решил, что она нам сейчас больше нужна. Проблема возникла, как говорится, почти на пустом месте. Какую музыку и когда, что играть оркестранты знали и без нас. У них был свой давно отработанный репертуар, но мне хотелось чего-нибудь особенного, запоминающегося. Поддержал меня в этом и Третьяков. Перебрав репертуар оркестра, мы сошлись на «Марше Гренадерского полка» для торжественного прохождения, а вот с песней для батальона было плохо. Не было ее, а те, что были, нам не подходили. Вот тогда и пришла на память наша ротная песня со «срочки». Дальше была сплошная импровизация на гитаре. Народ, когда я выдал стихи и музыку, принял их на «ура» даже с учетом того, что использовалось старорежимное «солдат». С согласия Третьякова мы ее и исполнили многотысячной колонной, уходя с плаца. Получилось очень даже неплохо.
Потом гостей удивили на полигоне и стрельбище, показав действия штурмовых подразделений в наступлении и обороне, захвате и удержании отдельных зданий и укрепленных пунктов противника, проведение диверсии на железной дороге, засаду и разгром колонны врага, захват «языка», действия снайперских групп, рукопашный бой. За немцев играли ранее провинившиеся бойцы. Все было как в настоящем бою со стрельбой (холостыми патронами), взрывами гранат (взрывпакетов), дымом, действиями танков и имитацией действия артиллерии. Рядом с трибуной была организована выставка обмундирования и вооружения, как трофейного, так и нашего – модифицированного в батальоне. Пояснять действия бойцов, рассказывать об оружии и отвечать на вопросы гостей пришлось мне. Тогда же всем гостям были вручены комплекты обмундирования батальона. Сталину, Калинину и Берии подарили краповые береты, а Булганину с Ворошиловым цвета фельдграу. Дальше был показ техники, поэтому я предложил гостям переодеться и оценить наше обмундирование. Ворошилов, Булганин и Калинин этого не сделали, а вот Сталин и Берия зашли в палатку и быстро переоделись. Форма на них смотрелась неплохо. Петрович молодец – расстарался, всем без примерки подобрал форму по размеру. Паршин с Алексеевым и Козловым показали технику в лучшем виде. Гостям понравилось, они все облазили, попробовали и осмотрели.
Праздничный обед на свежем воздухе им и нам тоже понравился. Горохов и его повара, правда, обиделись, что им заранее не сказали о приезде Сталина, а то бы, говорят, не обед был, а настоящий пир со всеми необходимыми причиндалами. Хотя обижаться не стоило, кто же знал, и так все отлично получилось! Обед, накрытый ими, был хорош даже по меркам XXI века. Было много поздравлений и пожеланий. Побыв немного с нами, отведав блюда и похвалив поваров, гости уехали.
Гэбэшный генерал, что ходил с фотоаппаратом и все снимал, оказался Власиком Николаем Семеновичем – начальником личной охраны Сталина. Сколько раз приходилось видеть его фотографию в прошлой жизни, а тут не узнал. У нас с ним после «показухи», пока гости переодевались, и потом в ходе обеда состоялся очень интересный разговор с большими последствиями, из-за которых мы сейчас не на фронте, а в Москве, в нескольких минутах ходьбы от Кремля. Власика как настоящего профи охраны первых лиц интересовало противодействие штурмовым группам. Пришлось объясняться на пальцах, а через два дня к нам для обмена опытом прибыло несколько его подчиненных. Профессионалы в самом лучшем смысле этого слова. Они посмотрели на наши тренировки, показали, что могут сами, плотно пообщались за рюмкой чая, обсудили насущные проблемы и решили, что наше общение надо продолжить. Вот и продолжаем, хотя подготовленные нами парни в большинстве своем сражаются под стенами города…
Личный состав, прикомандированный к нам из дивизий НКВД, в начале октября в связи с обстановкой на фронте, не закончив обучение, был отозван к своим соединениям, и только нас с бойцами из истребительных батальонов никто не трогал. Мы продолжали совершенствоваться, готовились к боям и получали новую технику. После памятного показа техники значительную часть наших образцов приняли на вооружение. Так, из Коломны, где при помощи эвакуированных из Ленинграда инженеров из имеющихся корпусов, запчастей и двигателей в течение сентября – октября развернули сборку и производство самоходных 120-мм минометов на шасси танков Т-28. Делали там и танки Т-28 М (только с одной артиллерийской башней) с 57 или 76-мм орудием (стволы которых были найдены на складах). Готовилось производство самоходок на той же базе с 76-мм зенитным орудием. Были другие новинки. Козлов, кстати, очередной кубик получил за разработку новых образцов вооружения. Не зря они с группой бойцов истребительного батальона (бывших студентов «Бауманки») трое суток потратили на создание рабочих чертежей своих новинок.
Рано утром 16 октября батальон со всеми прикомандированными подразделениями подняли по тревоге и ввели в город. Располагались мы в самом центре Москвы, охраняли несколько объектов, несли дежурство и патрулирование на улицах, непосредственно примыкавших к Кремлю. Нам часто приходилось согласовывать свои действия с комендатурой Кремля, тем более что часть моих рот поступили в ее распоряжение. Именно поэтому следующие мимолетные встречи с Вождем были в Кремле, куда нас с Акимовым приглашали сотрудники Власика для обсуждения некоторых специальных вопросов. Сталин шел к машине, когда увидел нас. По-моему, узнал и кивнул. Примерно так же мы с ним увиделись еще раз. Мне показалось, что по сравнению с тем, каким я его видел полтора месяца назад, он немного постарел.
Крайний раз я Сталина видел на торжественном заседании, посвященном 24-й годовщине Октябрьской революции, которое состоялось 6 ноября 1941
