ниже ранее виденных. У него не было пулеметных башен рядом с местом водителя, усилена лобовая броня, длинный ствол довольно мощного орудия. Калибр пушки около 7,6 см. Танки окрашены в белый цвет без видимых тактических знаков. Экипажи танков, умело используя складки местности, сражались с нашей бронетехникой и поддерживали свою пехоту. У наших танкистов были PzKpfw III E с 5-см орудием и PzKpfw IV D. После боя мы не смогли эвакуировать свои подбитые машины. Поэтому осмотреть нанесенные повреждения и сказать более точно о калибре танковых орудий русских не могу. Несколько танков русских были подбиты нашими танками, противотанковой артиллерией и из противотанковых ружей. Но оценить повреждения, нанесенные нашим огнем русским танкам, не удалось. Русские ночью их вывезли к себе. Примерный калибр примененной русскими артиллерии: гаубицы – около 20 см, минометы – 12 и 5 см. Гаубицы работали издалека. Минометные батареи били непосредственно из боевых порядков или из-за них. Поразило то, что они очень быстро меняли позиции. Давали очередь из нескольких десятков выстрелов и перебирались на новое место. Поэтому контрбатарейная борьба положительных результатов не дала. Минометчики панцирной пехоты русских вообще превзошли себя. Разрывы 5 сммин накрывали всю пехотную цепь практически ровной линией. У меня сложилось впечатление, что они стреляли как из пулемета. Таких батарей было несколько, и они очень активно перемещались с места на место. Никто из наблюдателей так и не увидел, как они это делают. Согласитесь, что это странно. О том, что нам противостояли чекисты, сказали перебежчики из частей РККА, ночью после описанных мною событий перешедшие линию фронта. Их полк держал оборону у чекистов на фланге.
– Они что-нибудь еще рассказали?
– Нет. Обычные наспех обученные пехотинцы, из числа жителей Москвы посланные на передовую. О том, что у них на фланге энкавэдэшники, узнали от командира роты, встречавшегося с их представителями.
– Вы проверяли эти сведения?
– Да. Той же ночью было направлено к русским в тыл несколько групп разведчиков и корректировщиков, а также группа танкистов для эвакуации подбитых танков. Корректировщиков перехватили русские егеря, а разведчики были обнаружены на подходах к русским позициям и обстреляны из минометов. С т? анкистами непонятно. То ли они захвачены русскими в плен, то ли убиты. Их трупы так и не были найдены. Как я уже говорил, ночью русские вывезли все подбитые танки к себе, используя для этого специальную эвакуационную машину. Солдаты, что должны были прикрывать танкистов, слышали гул танкового двигателя за передовыми позициями русских. Они пытались помешать эвакуации, обстреляв русские позиции из станкового пулемета, осветив поле боя ракетами и вызвав огонь минометов. Русские ответили огнем тяжелой артиллерии и минометов. Сорвать эвакуацию танков не удалось, но солдаты смогли рассмотреть эвакуатор. Безбашенный, хорошо бронированный танк или тягач, вооруженный крупнокалиберным пулеметом в пулеметной башне, мощной лебедкой и краном. Ранее подобные тяжелые инженерные машины нам не встречались. Он тросом вытягивал подбитые машины к себе. Минометным огнем повредить его не удалось. Артиллерия не применялась из-за отсутствия снарядов, которые было решено сохранить для отражения возможной атаки русских. На следующий день, получив пополнение и боеприпасы, полк повторил атаку с тем же результатом. И э то несмотря на артобстрел и авиаподдержку. Авиаразведчику по следам на снегу удалось обнаружить старые позиции тяжелой русской артиллерии, уточнить позиции пехоты и танков в деревнях и близлежащем лесу. Но ни минометные батареи, ни позиции, откуда они вели огонь, так и не обнаружили. Для гарантированного подавления русских был предпринят авианалет штурмовиков. Итог – мы потеряли три из шести самолетов, участвовавших в налете. Русские выдвинули на защиту своих позиций зенитные орудия на механизированном ходу, а потом появились русские истребители. «Птенцам Геринга» пришлось ретироваться. Артобстрел тоже ни к чему не привел. Мы почти стерли деревню с лица земли и надеялись, что русские, понеся потери во вчерашнем бою и в результате артобстрела и авианалета, отступят. Командир полка, с согласования командира дивизии, стараясь уменьшить потери, специально задержал атаку на полчаса, давая русским возможность уйти. Но русские этого не сделали. Когда наши танки и пехота вновь атаковали, то повторилась та же картина, что и до этого. Плотный, точный и шквальный пулеметный, артиллерийский и минометный огонь.
Мы заставили чекистов отойти только тогда, когда сбили русские части у них на флангах. Они отступили в полном порядке, не оставив в деревне ни мирное население, ни раненых, ни убитых, ни поврежденной техники. Их отход прикрывали снайперы и саперы. Они действовали очень грамотно, словно уже неоднократно это делали. Выдвинувшаяся на бронетехнике следом за русскими разведгруппа была остановлена снайперским огнем практически сразу на выезде из деревни. А танки, пытавшиеся прикрыть отход разведчиков, попали в минную ловушку. В итоге мы лишились десятка ветеранов, бронетранспортера, грузовика и двух легких танков.
– Я нисколько не сомневаюсь в способностях командира полка, но скажи, а что, нельзя было обойти позиции русских сразу или по другой дороге?
– Увы, нет. Чекисты оседлали дорогу, по которой хотя бы можно было двигаться, а не тонуть в глубоком снегу.
– Генрих, у тебя есть еще что-то о новом русском оружии?
– Да. В ходе боя за деревню русские применили еще одно, видимо, новое оружие – переносные установки для запуска ракет, которые они применяли против танков и пехоты. Что-то типа их «катюш» или наших «химических» минометов, но действующие непосредственно в пехотной цепи. Я читал в сводке о похожем применении ракет летом в Белоруссии. Установки представляют собой трубу длиной около 2 метров, откуда вылетает ракета. Для защиты расчета установки от огня есть небольшой щиток. Дистанция огня по танку до 50 метров, по пехоте до 100. Для поражения PzKpfw III русским потребовалось несколько выстрелов по ходовой части танка.
– Стрелял один и тот же расчет?
