саму себя. – Мы слишком разные люди. Что я буду делать здесь? Или что вы будете делать в городе? – спросила Иевлева.
– В милицию пойду работать! – заявил участковый.
– Милый, выбрось это из головы раз и навсегда. В смысле не милицию, а наше замужество, – Иевлева поддалась какому-то непонятному ей самой порыву, она чувствовала, как сильно его влечет к ней, от этого она тоже чувствовала к нему нежность.
– А как же тогда в прошлый раз? – глухо спросил участковый.
– Ну пусть наша дружба будет иногда с эротическим оттенком! – улыбнулась Иевлева. – Но только днем! Хорошо?
– Не знаю, – буркнул участковый.
– У меня просьба, – окончательно перешла на «ты» Иевлева, – можно от тебя позвонить в город?
– Да, сейчас соединят, – засуетился участковый. Он не мог, хоть и старался, скрыть, как ему приятно это «ты». Набрал какой-то номер и служебным голосом сказал: – Соедините с Ростовом… – и, повернувшись к Иевлевой, спросил: – Какой там номер?
– 47-77-32, – сказала Иевлева.
– 47-77-32, – повторил он в трубку.
Подождав всего около минуты, он услышал ответ и, сказав:
– Алле! Будете говорить? – протянул трубку Иевлевой.
– Ирка? – спросила Иевлева. – Привет! Слушай, я не могу долго говорить. Самое главное – я приехать не смогу еще как минимум неделю. До тебя Валера доехал уже с материалами?.. Тогда послушай меня. Сделай как можно больше исследований из этих материалов – все, что только можно.
– А что такое? – спросила Ирка.
Участковый демонстративно отошел в другую часть комнаты.
– Я тебе сейчас не могу объяснить, – сказала Иевлева, – но это очень и очень важно! Сделай гормональный спектр обязательно.
– Да гормональный спектр я сделаю, только не знаю зачем, – сказала Ирка. – Но кое-что уже успела! Хотя ко мне и доехало только две пробирки. А остальное твой Валера разбил по дороге и вылил на себя! Он говорит, что в аварию попал, хотя верится с трудом. Выглядит он не как после аварии, а как после двух недель в Рио-де-Жанейро. Он, как вошел, среди моего медперсонала паника началась. Девушки все прям обомлели!
Участковый закурил сигарету и, потянувшись к столу, взял пепельницу.
– Но две пробирки доехали, – сообщила Ирка. – Я твое любопытство понимаю, отчасти могу его удовлетворить. Судя по показателю хорионического гонадотропина… Да-да, моя дорогая, девятый день!
– Этого не может быть! – воскликнула Иевлева.
– Еще как может, я же вижу, – уверенным голосом произнесла Ирка.
– Да это невозможно! – настаивала Иевлева.
– Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. – В голосе Ирины послышалась сочувственная нотка.
– Ты не понимаешь, – объяснила Иевлева, – это кровь мужчины! Ну, можно так сказать, что мужчины!
– Что значит – «можно так сказать, что мужчины»? – удивилась Ирка.
– Не могу сейчас объяснять! – сказала Иевлева. – Ты уверена, что это беременность?
– Ты же знаешь, этот показатель никогда не обманывает! – сказала Ирка. – Так, еще под микроскопом эритроцитов маловато, но в пределах нормы.
– Ты меня просто огорошила! – Иевлева была в замешательстве.
– Да и ты меня огорошила, просто не знаю, что и думать! – ответила ей Ирка.
– Ничего не думай, – попросила Иевлева, – постарайся получить максимум информации. Приеду через неделю и все объясню. Извини, я не могу говорить долго. Я по служебному телефону разговариваю. Я тебя целую и спасибо тебе.
– И я тебя целую, ты там смотри не свихнись! – попросила Ирка.
– Да уже, – отозвалась Иевлева. – Ну пока.
С полной уверенностью можно сказать, что нет никакой возможности установить, которая из двух женщин была ошарашена больше после того, как трубки на обоих концах провода были повешены на рычаг.
Участковый сразу же спросил, не Иевлева ли беременна.
– Это результаты его анализа, ну ты же был при этом. Это ошибка какая-то, не может же он быть беременным? – ответила Иевлева.
– А хрен его знает, – сказал участковый, – я уже ничему не удивляюсь.
39. Валера везет анализы в город
