Впереди они услышали рычание собаки. Собака рычала таким низким горловым звуком, который выражает крайнюю агрессию и означает, что собака сейчас бросится. Майор остановился, впереди ничего не было, но звук был слышен явно. Вдруг из-за выступа в стене действительно появилась собака. Она шла, низко опустив голову, обнажив клыки, и продолжала рычать. «Собака, это бывает», – почему-то подумал участковый и понял, что стрелять он не может, потому что убьет майора.
– Не подходите! – крикнул майор.
Рычание собаки сорвалось в хрип, и она кинулась на майора. Его правая рука была вытянута вперед. Раздался какой-то непонятный металлический щелчок, и собака полетела на пол. Рык сменился жалобным поскуливанием, она задергала лапами, потом вытянула голову к майору и застыла.
– Готов, – сказал спелеолог.
– Не подходите! – еще раз крикнул майор и медленно, держа правую руку на весу, подошел к собаке.
При свете фонарика было отлично видно, что посередине лба у собаки чернеет дыра, как будто ее ударили по голове топором. Глаза были открыты, но неживые. Признаков дыхания не было. Майор сделал им знак рукой подойти.
– Готов, – еще раз повторил спелеолог.
И участковый отметил про себя его наблюдательность, так как лежащая на полу собака была кобелем.
– Откуда здесь собака? – спросил спелеолог.
– Гораздо интереснее вопрос, откуда здесь итальянский мастиф? Такой щеночек в Москве рублей на пятьсот потянет. А в Ростове и его окрестностях, поверьте мне, ни одной такой собаки нет, – сказал майор. – Ну и чудненько! Вот и конец коридора.
Они свернули влево. Участковый почувствовал, как по его спине катятся крупные капли пота.
51. Утро на хуторе Усьман
Было утро 6-го августа. Директор совхоза сидел в своем кабинете и проверял ведомости, парторг уехал в Багаевку. Сотрудники университета на поле убирали арбузы без особого энтузиазма в предвкушении скорого отъезда домой. На ферме мужики критиковали механика, который плохо наладил автодоилку. Фельдшер пил чай и отмахивался газетой от налетающих мух. Поэт лежал на кровати в джинсах, мрачный, и читал газету «Правда», про Иевлеву не было никакой информации уже третий день. И вампир тоже не попадался.
Я, рассказывающий всю эту историю корреспондент (бывший, правда) районной комсомольской газеты, пил рассол, оставив поэта в покое, потому что он все равно не хотел ни с кем разговаривать.
Итак, я пил рассол, который после вчерашнего помогал мне мало, и смотрел, как в беседке Елизавета Петровна красит себе волосы над большим эмалированным тазом с водой. Ее волосы должны были быть ровного цвета воронова крыла.
Тогда я еще не знал, как много труда уйдет на то, чтобы собрать факты вместе, чтобы эта история сложилась в какое-то целое. Ну… что-то все равно придется додумывать, строить догадки, невозможно быть везде, все равно, как бы ты ни расспрашивал, всего тебе не расскажут. Но если ты знаешь пусть и не все, но многое, это становится частью тебя, ты начинаешь чувствовать целое. И тогда, даже если тебе расскажут какую-то заведомую выдумку, глупость какую-нибудь, мало ли что люди болтают… ты почувствуешь, что это не подходит к целому, выпадает из контекста. Значит, это неправда. Одна баба, например, мне рассказывала, что ей вампир предлагал жениться и на нее дом записать. Но она не согласилась, потому что от него у коровы молоко сворачивается. Другой мужик рассказал, что знает от вампира, где тут недалеко от хутора есть золотая жила. И он бы мог накопать себе, но вампир сказал: кто золото тронет, того петух заклюет. И я, говорит, боюсь, ну его на хер это золото, кто его знает, что он имел в виду. А еще другой мужик сказал по секрету, что этот вампир никакой не Фролов, а вставший из могилы эсэсовец и что его ночью забрал КГБ.
Поэт, конечно, очень помог, у него воображение, и вообще он психически ненормальный. Потом он хронический алкоголик, больной человек. А от больного до блаженного недалеко. Так что он видит и догадывается там, где я просто сижу и хренею, и не знаю, что делать.
Я что? Я просто бухаю. А он бухает вдохновенно. Бухает, а сам все, что вокруг происходит, чувствует, и слышит, и понимает. Ну, может, он и врет, конечно, может, он и придумывает, но как-то это похоже на правду.
Но про разговор командира кадрированного танкового полка подполковника Михаила Пушкарева со своим другом, полковником ГРУ Константином Пальчиковым из Москвы, мы точно не могли ничего знать. Но и выдумать этого мы тоже не могли. Значит, это нам стало известно позже, может, от Иевлевой, а ей от самого подполковника. Сейчас я уже точно не помню. Но вроде бы состоялся этот разговор примерно около шестого августа, на третий день после того, как она пропала вместе с вампиром. Разговор был такой:
– Привет, Миша, это Костя.
– О-о! Привет! Рад слышать, – ответил подполковник.
– Я тоже рад тебя слышать. Но я к тебе по делу звоню. Ты, кстати, в Москву не собираешься? – спросил полковник.
