– А вы, – спросила Иевлева, обращаясь к майору, – когда-нибудь встречались с чем-то подобным?
– Я видел разные вещи, – отозвался майор. – Подробно рассказать не могу, давал подписку о неразглашении… Да, кстати, – он достал бумагу из планшета и протянул Иевлевой, – распишитесь вы тоже. Напишите, «с содержанием документа ознакомилась и обязуюсь сохранять секретность».
Иевлева подписалась.
– А инопланетян не встречали? – спросила она.
– Не попадались, – хмуро ответил майор.
– Какие инопланетяне, – почти закричал спелеолог, – после того, что мы сегодня видели!
– А что мы такого видели? – спросил майор.
– Как? – не понял спелеолог. – Ну все это – тот берег, и всадников, и танки… и все это под землей!
– А вы уверены, что вам все это не показалось? – спросил майор. – Какие танки? – Повернувшись к участковому, он спросил: – Товарищ участковый, вы видели танки?
– Да как бы вроде и… не видел, – ответил участковый, – была какая-то паника, а из-за чего, как-то и не припоминаю.
Участковый улыбнулся майору из-за спины спелеолога.
– Ну, конечно, – сказал майор, – не было никаких танков. Мало ли что привидится в темноте. Ни танков не было, ни Бабы-яги на ступе не было. Просто у нас под влиянием низкой температуры, высокой влажности и усталости развились галлюцинации. И тогда наше сознание начало генерировать видения.
– А рука, кто вас ранил в руку?! – не мог успокоиться Борис.
– Обычный несчастный случай. Разрубил о камни при падении. Ничего сверхъестественного. Скоро мы выйдем на поверхность и обо всем забудем, правда? – спросил Ершов.
Спелеолог хотел верить в то, что говорил майор. Теперь, когда все вокруг было понятно и привычно, то, что происходило внизу, представлялось ему чем-то вправду нереальным, это успокаивало его. Может, ему показалось? Какое было бы счастье, если бы оказалось, что это были галлюцинации, сны, что в действительности ничего такого не было.
Они пошли дальше, но майор слабел. Наконец они были вынуждены остановиться. Майор опять сидел, опершись о стену, тяжело дыша. Повязка его намокла. Кровотечение периодически возобновлялось. А тоннель все не кончался и не кончался.
Вдруг они услышали какой-то странный звук. Звук был низкий, скрежещущий, такой, что от него шел мороз по коже.
– Что это? – вскрикнул спелеолог.
– Где-то осыпаются камни, – отозвался майор. – В конце концов, кто тут спелеолог, вы или я?
– Это не звук осыпающихся камней, – возразил спелеолог. – Такое впечатление, что что-то эти камни грызет.
Участковый сказал:
– Товарищ майор, давайте, я вас на спину взвалю. Тут немного осталось, мы дойдем.
– Давайте вы правда мне поможете, – сказал майор.
Он встал, участковый взвалил его себе на спину, и они пошли. Но звук усиливался. Пол под ними стал слегка дрожать. Майор держался, сколько мог, но в конце концов голова его свесилась, было похоже, что он потерял сознание.
Коридор уходил вверх все круче. Участковый, обессилев, остановился. Спелеолог с Иевлевой поддержали бессильно повисшее тело майора и осторожно опустили его на пол.
В это время скрежет уже перешел в непрерывный рев и раздавался все ближе и ближе, спелеолога трясло. Майор пришел в себя.
– Это ничего, – пробовал он говорить, – сейчас пойдем…
Но его голос был почти не слышен в этом грохоте. К тому же было уже ясно, что источник этого рева и жуткого скрежета находится впереди, там, куда они идут. И что вперед идти нельзя, а назад – некуда. И что сказки про Кобяково городище – это не сказки. И то, что было внизу, никакие, конечно, не галлюцинации. И что люди, видевшие это, не могут вернуться. И прав был монах, когда говорил, что нельзя оглядываться. А не прав был майор, назвавший это ерундой. То, что там так страшно воет, должно быть огромным. И в его реве и крике слышится столько боли, столько оскаленной звериной злобы, такая жажда крови… теперь понятно, почему так растерзаны были те, кого находили в этих коридорах. Это воющее чудовище и их тоже разорвет, растерзает, раздавит, расплющит, как и тех других, о которых рассказывали местные…
Впереди что-то обвалилось и посыпалось. Было ясно, что это гигантское, ревущее существо ввалилось в коридор, отрезая им путь наверх. И рев оборвался…
Теперь уже сознание потерял спелеолог. Его нервы не выдержали, и он просто упал в обморок.
Участковый расстегнул кобуру, достал пистолет. Посмотрел туда, где притаилось это что-то. Потом вдруг встал на одно колено перед лежащим майором и спросил, причем в его голосе прозвучали совсем не свойственные ему теплота и сочувствие:
– Майор, ты вообще кто?
