тактические ходы, не спрятал пехоту в лесу на южной границе поля. Затем крикнул Бурсе:
– Скачи к полкам, возьми сотню владимирцев. Тех, что в хороших кольчугах, с копьями и рогатинами, и веди их сюда!
Бурса дотронулся двумя пальцами до височной пластины шлема – очень понравился, видимо, жест Олега, которым тот неизменно прощался с князем Андреем, развернул коня и поскакал, оглядываясь поминутно: не готовится ли кто пустить следом стрелу. Шраден повернулся ему вслед, но это было лишь секундное движение – на него наскочили два ордынца, и ему пришлось рубить им головы. Олег внезапно тоже оказался в окружении нескольких врагов и теперь крутился волчком, уклоняясь от сабель. «Отойти? – подумал он, когда монгольский клинок в очередной раз пролетел рядом с ухом. – Или рано еще? Во! Урдин трубит „внимание“. Придумал что-то. Мощный дед!»
– Молодец, Саша! – похвалил его Феликс. – Хорошо получаться у тебя стало. Вживаешься! Эмоция – это хорошо. И деталей больше! Детали очень нужны.
Олег на мгновение увидел Урдина, когда слева от него монголы вдруг шарахнулись в разные стороны с воплями, уместными на скотобойне. Еще через секунду их уже не было, как и старика: пространство заполнили русские дружинники, все пригнулись к седлу и деловито ворошили мечами у земли.
А у Олега тело опять – на автомате. Первый удар – со всей мощи – по нижней части щита монгола, уже, наверное, не считающего делом своей жизни расширять улус Джучи до большой воды, где каждый день утопает небесный свет. Да, щит ты не удержал. Да, ты умрешь именно здесь.
А теперь Шрадену помочь. Задушить – тоже способ, но куда он меч-то дел?
Олег впервые с начала боя вспомнил об оруженосце Василии, которого ему отрядил князь Андрей. Оказался отличным оруженосцем: шаг в шаг за тобой. Ты показал ему открытую ладонь – секунда, и вот уже в ней оружие. Спасибо, Василий. На, херр Генрих, тебе секиру. Да, непривычная штука, но подожди, подберем что-нибудь более подходящее. Ты, кстати, мой немецкий друг, не сможешь оценить игры слов, но именно подберем. Найди, Василий, ему подходящий меч. Вон там несколько наших лежат. Да и секирой у тебя, херр Генрих, тоже очень даже ничего получается. Не устал еще? Нет, вижу, не устал.
Шраден дотянулся секирой до ордынца, потом недоуменно повертел головной по сторонам – больше рядом никого не было. После атаки Урдина ордынцы перестали прессинговать, вырывая из русского строя, который Олег изо всех сил пытался сохранить, воинов по одному, а потом наваливаясь на них втроем или вчетвером. Прекратили и попытки вырваться на простор, чтобы потом ударить с тыла. Но все-таки монголов было слишком много. Место тех, кого погнал к лесу Урдин, заняли новые, дожидавшиеся в воде своей очереди вступить в бой.
«Отойти?» – опять подумал Олег, а следом в голове всплыла фраза из какого-то древнего тактического наставления: «Нужно всегда пользоваться возможностью выйти из боевого соприкосновения с противником, осуществить перегруппировку и повторить атаку, пользуясь преимуществом удара организованными силами по силам, утрачивающим организацию». Он нашел глазами своего оруженосца, тот как раз протягивал Шрадену два меча на выбор, и коротко протрубил. Василий оглянулся, увидел движение Олега и тоже начал протискиваться из первых рядов сражающихся в тыловую зону.
Своего знаменосца Олег увидел там, где тот и должен был быть – в двухстах шагах от берега. Место ему было обозначено еще до первой сшибки, Олег сам воткнул там запасное копье в землю. Рядом, спешившись, стояли два трубача и десяток дружинников из числа самых молодых, которых Олег отрядил к знаменосцу в непосредственное охранение.
Олег подскакал к ним и первым делом потянулся к седельным сумкам знаменосца. Там была припасены бурдючки с пивом, еще с Владимира – последние. Достал и начал глотать жадно. Все вокруг смотрели на него – с почтением, но и опасливо. С почтением, потому что боярин грамотный, от тестя к великому князю прислан, распоряжается его именем и умно, вон засеку какую устроили, да и встали на поле ладно, ничего проклятые пока сделать
