Карен коснулась экрана, потом сказала:
— Это определение слова «неотчуждаемый».
— Именно так. Пожалуйста, зачитайте его.
— «То, что не может быть передано другому либо другим: неотчуждаемые права».
— То, что
— Гмм… я уверена, что для большинства людей «неотчуждаемый» означает «то, что нельзя отнять».
— Правда? Не хотите проконсультироваться с другими словарями? Скажем, «Мерриам-Уэбстер»? «Энкарта»? Оксфордский? Все они загружены в этот планшет. Миз Бесарян, уверяю вас — они все дают одно и то же определение: нечто, что не может быть передано. И тем не менее вы сами только что сказали, что, по вашему мнению, права личности являются неотчуждаемыми.
Дешон развёл руками.
— Ваша честь, возражение — отношение к делу. Вы велели мне в первый день избегать мелочных семантических придирок, но…
— Простите, мистер Дрэйпер, — сказал Херрингтон. — Отклоняется. Аргумент миз Лопес бьёт прямо в цель.
Лопес кивнула в сторону судьи.
— Спасибо, ваша честь. — Она снова повернулась к Карен. — Ну так что же? Или мы в Стране чудес, где слово означает все, что мы хотим, чтобы оно означало?
— Не перегибайте, — предупредил Херрингтон.
— Простите, ваша честь, — ответила Лопес. — Ну так как, миз Бесарян? Должны права личности допускать передачу, или они, как вы сами сказали, являются неотчуждаемыми?
Карен открыла рот, но потом снова его закрыла.
— Всё в порядке, миз Бесарян, — сказала Лопес. — Ничего страшного. Я готова оставить этот вопрос риторическим. Я уверена, что достойные мужчины и женщины нашего жюри знают, как на него ответить. — Она повернулась к судейскому столу. — Ваша честь, сторона ответчика закончила опрос свидететей.
33
Внутри лунобуса, понятное дело, были камеры. Предполагалось, что сейчас они выключены.
Ага. Как же.
Я взял тюбик пасты для заделывания пробоин в скафандре и залепил объективы всех камер, проследив, как паста твердеет, и её поверхность становится матовой и гладкой. Незалепленной я оставил лишь камеру видеофона рядом со шлюзом — и он скоро загудел, сообщая о входящем звонке. Я нажал кнопку ответа, и на экране появилось лицо Габриэля Смайта.
— Да, Гейб, — сказал я. — Вы связались с искусственным мной?
— Да, Джейк, связались. Он, конечно, в Торонто, но согласился с вами поговорить.
— Давайте его сюда.
И вот он — я — передо мной. Я видел это искусственное тело перед сканированием, но ни разу с тех пор, как его оживили. Это была слегка упрощённая версия меня, с несколько более молодым лицом, казавшимся слегка пластмассовым.
— Привет, — сказал я.
Он какое-то время не отвечал, и я уже хотел было возмутиться, но тут он сказал:
— Привет, брат.
Ну конечно. Задержка сигнала: одна секунда с третью, чтобы мои слова достигли Земли; ещё одна секунда с третью, чтобы ответ добрался до меня. И всё-таки подозрения не покидали меня.
— Откуда я знаю, что это действительно ты? — спросил я.
Один Миссисипи. Два Мисс…
— Это я, — ответил андроид.
— Нет, — ответил я. — В лучшем случае один из нас. Но я должен быть уверен.
Пауза.
— Так задай мне вопрос.
Никто другой не мог этого знать — по крайней мере, не от меня, хотя я полагаю, что
