На экране появился список театров и идущих в них спектаклей.
— Знаете Дэвида Уиддикомба?
— Шутите? — отозвалась Карен. — Один из любимых моих драматургов.
— Его «Шрёдингерова кота» дают сегодня в «Ройал Алекс».
— Звучит неплохо, — сказала Карен.
— Замечательно, — ответил я. — Я заеду за вами в полвосьмого.
— Отлично, — сказала она. — Это… просто отлично.
14
Лунобус, как я успел разглядеть перед посадкой в него, был весьма простым устройством; центральный модуль в форме кирпича с огромными конусами дюз, торчащими из заднего конца, и два цилиндрических топливных бака, приделанных по бокам. Сам лунобус был серебристо-белый, а баки, как мне сказали, были покрашены в цвет, средний между синим и зелёным. В нескольких местах на нём был нанесён логотип «Hyundai», а так же эмблема Объединённых Наций на каждом боку ближе к корме.
Переднюю сторону кирпича занимало широкое окно кабины пилота (который, похоже, не любил, когда его называют водителем). Лунобус мог взять на борт четырнадцать пассажиров; в салоне было восемь крутящихся кресел вдоль одного борта и шесть вдоль другого; в промежутке за вторым креслом висели скафандры скафандры. Рядом с каждым пассажирским креслом имелся примерно такой же, как на самолёте, иллюминатор; на них даже были такие же опускающиеся виниловые шторки.
За последними двумя рядами с одной стороны был маленький туалет, а с другой — тесная шлюзовая камера; «и горе тому бедолаге, который их перепутает», как сказал пилот во время предстартового инструктажа.
Пассажирский салон занимал лишь половину длины корпуса; другую половину занимал грузовой отсек, двигатели и системы жизнеобеспечения.
Лунобус обычно летал по маршруту от ЛС-1 на видимой стороне до Верхнего Эдема и кратера Чернышева — оба на обратной стороне. В Чернышеве располагалась обсерватория SETI, огромные телескопы которой вслушивались в небо в поисках разговоров инопланетян. «Иммортекс» сдавала SETI часть Верхнего Эдема и позволила построить там вспомогательный радиотелескоп, давая учёным 1200-километромую базу для интерферометрии. В Верхнем Эдеме постоянно присутствовало несколько специалистов SETI, и двое из сегодняшних пассажиров лунобуса были радиоастрономами.
Согласно информации на свисающих с потолка мониторах мы приближались к Верхнему Эдему. Серая изрытая оспинами кратеров поверхность Луны уносилась назад под льющуюся из динамиков пассажирского салона песню, которой я никогда не слышал. Песня была довольно неплохая.
Карен, старая дама с соседнего кресла, подняла голову и улыбнулась.
— Какой отличный выбор, — сказала она.
— Что? — не понял я.
— Музыка. Это из «Кошек».
— А что это?
— Мюзикл — из времён ещё до вашего рождения. Основанный на книге Т. С. Элиота «Популярная наука о кошках».
— И как это связано?
— Вы ведь знаете, куда мы направляемся?
— В Верхний Эдем, — сказал я.
— Да. Но
— На обратной стороне Луны.
— Правильно, — сказала Карен. — Но если быть более точным, это в кратере Хевисайда.
— И?
Она пропела:
— Вверх, верх, путь перед тобою
Вверх-вверх-вверх-вверх, к Хевисайда слою…
— А что такое слой Хевисайда?
Карен улыбнулась.
— Не расстраивайтесь, мальчик мой. Полагаю, бо?льшая часть людей, смотревших мюзикл, этого не знали. В мюзикле это кошачья версия рая. Но вообще-то «слоем Хевисайда» раньше называли ионосферу.
