– Добро пожаловать! Я – лорд МакДоннелл, и это мой дом! – у хозяина замка был мощный, веселый голос, который вполне со ответствовал его мощному, веселому об лику. – Здесь всегда рады Зеленым Ман тиям. Глендавин готов приютить всех героев.
Финн пробормотал что-то неразборчивое, но явно вежливое и благодарное.
– Это мой сын, Каллоден, – сказал лорд МакДоннелл, указывая на мальчика позади него. – А это моя дочь, Шанна.
Оба ребенка поклонились. Конор, Мейлин и Абеке поклонились в ответ, и Роллан поторопился не отставать от них, тоже изобразив некое подобие поклона. Затем Финн представил четверых ребят, добавив:
– Уверен, Великие Звери в представлении не нуждаются.
– О нет, конечно же! А где твой зеленый плащ, паренек? – спросил лорд МакДоннелл Роллана, пока тот озирался, пытаясь понять, куда так внезапно улетела Эссикс.
Мейлин толкнула в бок Роллана локтем – лорд МакДоннелл обращался к нему.
– Ах, это, – сказал Роллан. – Я не такой уж член общества Зеленых Мантий, я скорее член общества Давайте-Спасем-Эрдас.
Лорд МакДоннелл сердечно рассмеялся:
– Разве мы тут не все такие собрались? Все! А давайте-ка поедим?
Он хлопнул в ладоши. В одно мгновение в зале стихли все звуки. Прекратились разговоры. Ни одна подошва не шаркнула по камню. Руки музыкантов опустились на струны, чтобы заглушить их звучание. Воцарилась зловещая тишина.
Затем лорд МакДоннелл снова широко улыбнулся и еще раз хлопнул в ладоши.
Музыканты разразились величественным маршем, пока он следовал к столу. Лорд МакДоннелл взял с тарелки одну-единственную виноградину. Все взгляды в комнате следили за тем, как он клал ее в рот. Но едва он ее проглотил, разговоры снова загудели, и все принялись выбирать себе угощения. Должно быть, дело было в еще каком-то законе. Но насколько же напряженной до этого была тишина! Роллану стало интересно, какое наказание ждало тех, кто не последует Закону Глендавина.
Роллан и Мейлин медлили, пока Финн, Конор и Абеке наполняли свои тарелки.
– Все это странно, – сказал Роллан.
– А я считаю, это великолепно, – парировала Мейлин. – Посмотри, как тут все хорошо организовано. Большинство банкетов и празднеств превращаются в настоящее бедствие. А здесь все, как в армии. А какие у него замечательные дети!
– Идеальные дрессированные любимцы, – ответил Роллан, наблюдая за ними. Двое детей делали все, как лорд МакДоннелл, и кивали, когда к ним обращались.
– Они проявляют уважение, – отметила Мейлин. – Странно было бы, если б ты смог это оценить.
– Ой, не пытайся меня сейчас воспитывать… – начал Роллан, но прервался, потому что лорд МакДоннелл направился в их сторону.
– Неужели вам двоим не нравится пир? – прогрохотал лорд МакДоннелл приятным баритоном. – Лосось приготовлен божественно.
– Мы восхищаемся вашим столом, – мягко ответила Мейлин. – А также тем, как послушны ваши дети.
Роллан собрался открыть рот, чтобы подчеркнуть, что лично его это совсем не приводит в восторг, но тайком от лорда МакДоннелла Мейлин ущипнула его за локоть. И Роллан проглотил свои слова.
– Ну, мой замок, мой закон! – смеясь, заявил лорд МакДоннелл.
Поддерживая образ идеального гостя, Мейлин спросила его:
– Вы поделитесь со мной тем, как вам удается так великолепно организовать подобный банкет?
Она так хорошо скрывала свои истинные эмоции, что даже Роллан не мог сказать, был ли ее интерес настоящим или фальшивым. Мейлин ушла вместе с лордом, и они принялись пробовать разные блюда, не прерывая беседу.
Нахмурившись, Роллан взял колбаску с самого конца стола и съел ее, не прекращая тем временем искать взглядом Эссикс и наблюдать за банкетом. Его внимание привлекли музыканты. К ним присоединился певец, и они начали исполнять хорошо известную ему песню. Это была народная баллада о Великих Зверях, которую знал назубок даже любой беспризорник Конкорбы. В куплетах по очереди перечислялись все Великие Звери. Мелодия была ужасно монотонной, и к тому моменту, когда речь доходила до последнего, пятнадцатого Великого Зверя, большинство слушателей были готовы побить любого, кому пришло в голову первым запеть эту песню.
Но музыканты играли так искусно, меняя гармонию на каждой строке, что Роллан даже не сообразил, что забыл заскучать к тому моменту, когда она закончилась. На самом деле, в его душе снова зашевелилось то странное чувство, которое возникло, когда он впервые увидел Глендавин. Это место чем-то его трогало.
Роллан сказал музыкантам:
– Я вообще-то терпеть не могу эту песню.
– О, простите, – произнес певец.
– Но не в этот раз, – закончил мысль Роллан. – Вы, ребята, просто гении.
