— Спасибо, — сказал он ей позже, когда они стояли на перроне. — Я правда все равно не понимаю, что произошло. Но, кажется, ты спасла мне жизнь.
Теперь он в безопасности. Но Юнте мертв. Его убили Кристер и Хелена.
Ванесса поднимается по школьной лестнице, входит в вестибюль и видит на всех стенах желтые гирлянды и большие бумажные солнца.
Возле доски объявлений стоит большая толпа. Слышатся возбужденные голоса. Несколько раз упоминается имя Линнеи. Ванесса подходит ближе.
На доске объявлений тоже висит афиша праздника. На ней кто-то черным фломастером приписал: «ПЭ» — «убийцы». И приклеил фотографии Эрика и Робина. Их глаза обведены черным, лица изрезаны чем-то острым.
— Она психопатка, — произносит чей-то голос, и Ванесса не сомневается, кого говорящий имеет в виду и кто, по мнению толпы, все это сделал.
— Говорят, ее собираются посадить в тюрьму, — говорит другой голос.
— Давно пора.
Все кивают и бормочут что-то в знак согласия.
Ванесса брезгливо отворачивается и видит входящих в школу Мишель и Мехмета. Мишель расстегивает куртку, продолжая что-то говорить Мехмету. И Ванесса видит у нее на шее блестящий кулон.
Серебряный знак металла.
— Мишель! — кричит она. В вестибюле становится тихо.
Мишель поворачивается и смотрит на Ванессу. Ее взгляд холоднее сосульки.
Она шепчет что-то Мехмету. Тот качает головой. Ванесса уверена, что говорят о ней.
Кто-то толкает ее так сильно, что она чуть не падает.
— Смотри, куда идешь! — Ванесса оглядывается и видит Робина и Фелисию. Сзади них стоит группа ребят, в молчании изучающих Ванессу.
Ванесса привыкла быть в центре внимания. Она знает, что нравится далеко не всем. Но уж лучше кого-то бесить, чем оставаться незамеченной.
Однако никто и никогда не смотрел на нее с такой ненавистью. Как эта толпа, которая напоминала ей живое многоголовое существо.
Ванесса пошла к лестнице, за спиной раздались громкие возгласы:
— Полный трэш!
— Интересно, сколько абортов она сегодня сделала?
Фелисия и другие девчонки начали хихикать. Ванесса не стала дальше слушать. Показав им из-за плеча палец, она стала подниматься наверх.
Томми Экберг стоял возле ее шкафчика, скрестив на груди руки. Зеленая рубашка цвета молодой листвы была расстегнута на несколько пуговиц, и на груди виднелся серебряный амулет, окруженный такой густой шерстью, какая растет на лобке, а уж никак не под ключицами.
— Пойдем ко мне в кабинет, нам надо поговорить, — заявил Томми. — Сейчас.
— О чем?
— Твои друзья уже там.
— Мои друзья?
— Ты сейчас же следуешь за мной! — рявкнул Томми.
Ванесса изумленно уставилась на него. Томми любил рубашки кричащего цвета, но сам никогда не повышал голоса.
— Ладно, — сказала она. — Чего так нервничать.
Линнея вздрогнула от звука открывающейся двери. Томми Экберг втолкнул в комнату Ванессу и указал ей на пластиковый складной стул рядом с Линнеей. Мину, Анна-Карин и Ида сидели на диване.
— Когда мне сказали, что вы распространяете клевету на учеников нашей школы, я сначала не поверил, — начал Томми. — Такая клевета! Такая злоба! Но потом я пришел и увидел эту ужасную афишу. Это стало последней каплей.
Томми развел руками и уставился на Линнею. Читавшиеся в его взгляде презрение и ненависть испугали ее.
«Он сам меня так ненавидит? — думала она, глядя на амулет на груди Томми. — Или это Хелена и Кристер?»
Было, однако, очевидно, что Томми считает их виновными. И обсуждать это не собирается.
— Предупреждаю: то, что вы сделали, я воспринимаю как личное оскорбление. Оскорбив
— Но мы ничего не делали, — возразила Анна-Карин.
— Ваша ложь только усугубляет ситуацию. Я знаю, чем вы занимаетесь. Знаю, что вы пытаетесь отравить климат в школе.
