— Что они собирались с нами сделать? — спрашивает Мину у Линнеи. — Ты что-нибудь про это слышала?
— Думаю, они и сами не знали. Им еще не дали команды.
На затылке у Мину зашевелились волосы.
— Похоже, это из-за подвесок. Все они были как будто подключены друг к другу. Если кто-то один нас видел, об этом моментально узнавали все.
— Как вы думаете, сколько человек из школы сегодня пойдут на Праздник Весны? — спрашивает Ванесса.
— Человек сто, — предполагает Мину.
— Скорее двести, — поправляет Линнея.
— Если у них у всех есть амулеты, у Кристера и Хелены есть четыре сотни глаз, которые будут следить за нашими действиями, — подводит итог Ванесса.
— И нам нигде не спрятаться, — глухо и безнадежно говорит Ида.
Мину думает про Густава. Он обещал ей не надевать кулон. А вдруг он его все-таки надел, чтобы сойти за «своего»?
— А Совет? — вдруг сказала Ванесса. — У нас два врага — Совет и «ПЭ». Может, напустить их друг на друга? Хелена и Кристер нарушили все магические законы. Если заявить об этом, например,… Виктору, Совет захочет их остановить. Может, попробовать
— Сразу после процесса это делать опасно, — возразила Линнея. — Вдруг им недостаточно того, что они отняли у нас звание Избранных, и они захотят засадить нас в тюрьму? Вы сами прекрасно знаете, что полученную информацию Совет использует как ему заблагорассудится. Рассчитывать можно только на себя. Как нам с самого начала и говорила Матильда.
— Плохо без Николауса, — сказала Анна-Карин. — Вот бы он был здесь.
Мину кивает. Вынимает из кармана мобильный. Связи так и нет.
— Ваши телефоны работают? — спрашивает она.
Все качают головой.
Мину кладет мобильный на стол. Надо бы позвонить папе и предупредить его. Но о чем? Надо позвонить Густаву и попросить его не ходить на праздник. Надо позвонить маме, чтобы просто услышать ее голос.
Время тянется невыносимо медленно. Наконец стрелка часов подползает к двенадцати, но Мона в магазине не появляется.
Мину сидит как на иголках. Они не могут так бездарно терять время. Но что можно сделать? В час дня девушки все так же сидят в кафе и едят с большой тарелки картофель-фри, которым их угостил Стюре.
В половине четвертого Мину готова расплакаться. Она уже всю голову сломала, пытаясь что-то придумать. Анна-Карин сидит молча и следит за входом в «Хрустальный грот». Ида заснула, уронив голову на руки.
Но вдруг она садится, сонно оглядывается вокруг и вытирает слюну в уголке губ.
— Она там, — говорит Ида.
— Кто? — не понимает Мину. — Где?
— Мона, — объясняет Ида. — Это она.
— Но в магазин никто не входил, — удивляется Анна-Карин.
— Возможно, есть еще один вход, — предполагает Ванесса. — Тогда мне многое становится понятно.
Мину смотрит в окно и видит, как в «Хрустальном гроте» зажигается свет.
— Там кто-то есть, — говорит она.
Все одновременно встают и выбегают из кафе, мимоходом говоря Стюре слова благодарности.
Лишь только Мину входит в магазин, в нос ударяет душный запах благовоний и сигаретного дыма, от которого начинает кружиться голова.
«Хрустальный грот» похож на магазин подарков. Полки ломятся под тяжестью фарфоровых фигурок и пирамидок.
За кассой стоит женщина с копной желтых обесцвеченных волос. Ярко-розовые губы сжимают сигарету, в руках пачка чеков.
Теперь Мину понимает, почему Мона для прикрытия выбрала себе такую работу. Глядя на нее в этом магазине, ни за что не подумаешь, что она — ведьма.
— В чем дело? — спрашивает Мона, поднимая на них глаза.
Ванесса запирает дверь и вешает табличку «Закрыто».
— Что вы себе позволяете? — возмущается Мона.
— Нам нужна помощь, — говорит Ванесса.
Мину достает из кармана рюкзака кулон и показывает его Моне.
Мона раздраженно берет у нее из рук кулон. Держит его перед собой.
