— В прошлом году ты сама писала в Совет, что подозреваешь, будто девочки втайне от тебя занимаются магией. Но потом твои отчеты прекратились.
Адриана скрестила на груди руки и опустила глаза.
— Ты попустительствовала им, не так ли? Позволяла заниматься магией бесконтрольно?
Адриана покачала головой, и Линнея только сейчас поняла, как сильно рисковала Адриана, покрывая их, и как сильно она рискует сейчас.
— Пойми, сейчас, как никогда, важно держать происходящее под контролем. Мы находимся на заре магической эпохи. Рождаются новые ведьмы, они молоды, неопытны и могут натворить огромных бед.
Александр приблизился к сестре.
— Все было так хорошо, — мягко проговорил он. — Тебя почти полностью реабилитировали. Наша семья вернула себе доверие Совета. И вдруг ты опять вступаешь на скользкую дорожку.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Адриана, расскажи мне честно, что происходит в этом злосчастном городе.
Адриана поднимает голову и смотрит на брата. Линнея никогда не видела у нее такого лица. Зато ей было хорошо знакомо отразившееся на лице директрисы чувство глубокой всепоглощающей ненависти.
— Ты, кажется, угрожаешь мне? — спросила Адриана.
— Неужели ты меня никогда не простишь? — печально вздохнул Александр.
Адриана не ответила.
— Думаешь, мне было легко принять такое решение? — продолжал Александр. — Для меня это тоже была своего рода жертва. Которую я принес ради нашей семьи. Ради тебя. Твое страдание было бы сильнее, если бы вместо меня это сделал кто-то другой…
— Я тебе бесконечно благодарна, — сказала Адриана. — Мы можем идти?
Александр снова вздыхает, кивает головой, и они выходят в прихожую.
Слышится звук закрываемой двери, царапанье ключа в замочной скважине и щелчок замка.
Шаги на лестнице. Потом хлопает дверь подъезда. И воцаряется тишина.
— Ну вот, — говорит Ванесса, — теперь и вы знаете, каково это — быть невидимыми.
33
Они договорились выходить из квартиры по очереди с интервалом в пять минут. Линнея вышла первой и ждала Ванессу на площади. Она уже вытащила из кармана сигареты и зажигалку, когда наконец появилась Ванесса.
— Будешь? — спросила Линнея. Ванесса покачала головой. Линнея закурила и втянула дым в легкие. Пора бросать. Если не ради здоровья, так хотя бы ради денег. Эта дрянь стоит бешеных бабок.
Они идут по центральным улицам. Вечернее солнце греет их лица, отражается в витринах закрытых магазинов.
Линнея и Ванесса останавливаются на детской площадке. Здесь есть несколько подвешанных на цепях шин и спортивный комплекс, больше похожий на капкан.
Пройдя по песку, Ванесса забралась с ногами внутрь одной из шин. Линнея села на край другой.
— Как ты думаешь, о чем говорили Александр и Адриана? — спросила Ванесса.
— Понятия не имею. Но таких родственничков мне бы иметь не хотелось.
Держась за цепи, Линнея отклоняется назад и смотрит в небо.
— Анна-Карин, конечно, лоханулась с этим папоротником, — говорит она.
— Она же не знала, что Александр заявится к Николаусу в квартиру, — возразила Ванесса.
— Понятное дело. Просто… В общем, хрен с ней. Просто она меня иногда ужасно бесит.
— Почему?
— Не знаю. — Линнея выбросила окурок и затушила его каблуком.
На самом деле она прекрасно знала. Ее бесила безответность Анны-Карин. Ее роль жертвы. А еще то, что она, Линнея, могла бы стать такой, как Анна-Карин, если бы однажды не решила быть жесткой и циничной.
— А что за баба к тебе вчера приходила? — спросила Ванесса.
Линнея усаживается поудобнее на шине, раскачивается и рассказывает Ванессе о посещении Дианы. И о том, как вечером ей пришлось отбиваться
