от нападок Якоба, которого накрутила Диана.
Ванесса слушает ее. Слушает так, как Линнею не слушал никто, кроме Элиаса.
Линнея любит за это Ванессу.
Линнея любит Ванессу.
Эта мысль оглушила Линнею. Она знала это раньше, но сейчас вдруг поняла со всей отчетливостью. По коже побежали мурашки. И Линнее пришлось напомнить себе, что это всего-навсего реакция организма на гормоны счастья.
Она знает, что надеяться не на что. Однако продолжает надеяться.
— А что, если за этим тоже стоит Хелена? — говорит Ванесса.
Линнея попыталась вернуться к действительности. Но не сразу сообразила, о чем идет речь.
— Она ведь считает, что ты плохо влияла на Элиаса, — объяснила Ванесса. — Если она выгнала Адриану из школы, то и тебе могла устроить пакость. Я уверена, твоя Диана участвует в их «ПЭ».
— Как-то это сложно… — усомнилась Линнея и резко остановила качели. Песок полетел в разные стороны.
— А соседи, которых у тебя нет, и жалобы на вечеринки, которых ты не устраивала, это разве не сложно?
— Думаю, все объясняется гораздо проще, — сказала Линнея. — Скорее всего, это недоразумение, а не заговор.
И тут ей вспомнились слова Элиаса.
Редакция газеты «Энгельсфорсбладет» закончила работу, и все разошлись по домам. Все, кроме папы, который остался в своем кабинете писать передовицу для завтрашнего номера. Мину видела его через стеклянную перегородку. Иногда он снимал руки с клавиатуры и смотрел на экран с недовольным выражением лица. Шевелил губами. Морщил лоб. Кивал. В детстве Мину очень смеялась, глядя на папину мимику во время работы над текстами.
Мину сидит в комнате отдыха персонала, листает последний номер газеты и ждет. Она пришла в редакцию, чтобы поговорить с папой о Хелене. Он сказал, что поработает еще минут пятнадцать. Уже прошло три четверти часа.
Газета, которую Мину читает, вышла в пятницу, и в ней опубликована большая статья о недавних перебоях с электричеством. Как гласит одна из рубрик, «ответственные лица пребывают в недоумении». Электросистемы проверены, неполадок нет. Мину листает дальше.
С разворота ей улыбается Хелена Мальмгрен. Репортер-практикант сделал о ней целую статью. Мину пробежала глазами восторженный и совершенно необъективный текст. Судя по всему, за время интервью Хелене удалось завербовать себе еще одного сторонника.
Мину перелистывает страницу. Опасность лесных пожаров сохраняется. Следующий разворот: дорога, дом, яма на дороге и сердитая женщина возле ямы. Еще дальше — размытый снимок рыси, которую увидел кто-то из читателей и сфотографировал на мобильный телефон.
Затем идут результаты спортивных матчей, прогноз погоды, меню школьных столовых. На предпоследней странице печатают некрологи, и Мину против воли задерживается на них. Ее взгляд скользит по строчкам. Кресты, ландыши, голуби, заходы солнца, лодки, эмблемы спортивных клубов…
В дни, когда среди умерших нет маминых и папиных ровесников, Мину чувствует огромное облегчение.
Но сегодня она расстраивается. В газете опубликован некролог хорошо знакомого ей человека, умершего в возрасте 42 лет. Это Лейла Барсотти, первая учительница Мину.
Мину давно не вспоминала Лейлу и не виделась с ней уже много лет. Но в третьем классе Мину ее обожала и плакала, когда узнала, что в старшей школе Лейла уже не будет вести у нее занятия.
У Лейлы остались муж и двое детей. Мину закрыла газету, папа тяжело опустился на стул рядом с ней:
— Как дела?
— Я только что прочитала, что умерла Лейла Барсотти.
— Да. Прости, забыл тебе сказать. — Папа виновато посмотрел на Мину. — В последнее время мы совсем не успеваем общаться.
— Да, — кивнула Мину. Но повторять утреннюю сцену в машине у нее не было ни сил, ни желания. Она сменила тему: — Ты знаешь, что «Позитивный Энгельсфорс» активно сотрудничает с нашей школой?
Папа расправил плечи и пристально посмотрел на Мину. Тот, кто его не знал, мог подумать, что он рассержен.
— Первый раз слышу. Откуда ты знаешь?
— Сегодня нас собирали в актовом зале. Томми Экберг, и. о. директора школы, анонсировал новое «позитивное» направление работы. Потом выступала Хелена. Призвала всех приходить к ним в центр.
Теперь папа действительно рассердился:
