Мы услышали звук, который мог быть только вздохом. Потом голос ответил:
— У меня здесь вычисления нашего астронавта.
Адамс сделал знак Квинну. Тот быстро подошел. Фарман с блокнотом и карандашом наготове приблизился к рупору громкоговорителя. Голос начал называть цифры, пересыпанные техническими выражениями. Мне они ничего не говорили, но Фарман старательно записывал их, а Квинн пристально изучал запись через его плечо.
— Все, — сказал голос.
Адамс бросил взгляд на Квинна, который теперь быстро переписывал цифры в свою тетрадь. Адамс помедлил.
— Хочу проверить запись, — сказал он в микрофон и начал читать то, что было записано в блокноте. Он почти закончил, когда Квинн взглянул на него и утвердительно кивнул. Голос произнес:
— Записано верно, командор.
И снова мы ясно услышали вздох.
После этого наступила тишина. Это была совсем другая тишина, не такая, как во время предыдущих пауз. Квинн бросился к своим ручкам настройки. Секунду он настраивал, но потом поднял глаза и покачал головой.
— Выключился, — сказал он.
Несколько мгновений все молчали, потом заговорил Фарман.
— Ну, что вы скажете об этом радушном приеме, а?
Адамс повернулся к Квинну.
— Эти координаты вы сравнили со своими собственными данными пеленга?
— Да. — Квинн был вполне уверен. — Он указал точку почти как раз посередине моего пятидесятимильного квадрата.
— О чем вы подумали, командор? — спросил Фарман. — О том, что Морбиус должен нас посадить именно в это место?
— Или в самое пекло, — проворчал Адамс. К моему удивлению, он посмотрел на меня. Я думал, что он вообще забыл о моем присутствии.
— Что вы думаете о его голосе, доктор? Не показалось ли вам, что этот Морбиус сошел с ума?
— Нет, — ответил я. — Он не сошел с ума. — Я помолчал, раздумывая. — Голос был взволнованным, колебавшимся между гневом и страхом. Вот что я подумал о нем.
— Страхом? — Адамс ухватился за это слово. — За себя?
— Не думаю, — пожал я плечами. — Конечно, я только предполагаю, но мне показалось, что он искренне боялся за вас. Гнев в его голосе слышался потому, что вы не захотели посчитаться с его мнением.
Квинн спросил:
— Командор, что вы имели в виду, когда спросили, не действует ли он под чьим-то принуждением?
— Как раз именно это я и имел в виду, — ответил Адамс. — Почему бы там не быть своей собственной разумной жизни?
Он откинулся в кресле, полузакрыв глаза, и, казалось, взвешивал все в уме. Но это не заняло у него много времени. Он стремительно выпрямился, посмотрел на Джерри Фармана и твердо сказал:
— Определите наш курс по этим координатам.
Потом так же быстро приказал Квинну:
— Лон, займитесь атмосферой и вычислением силы притяжения, а то мы уже теряем высоту.
Он повернулся в своем кресле, включил микрофон коммуникатора.
— Командор обращается к экипажу! — четко проговорил он. — Говорит командор. Внимание! Мы садимся на планету, которая является целью нашей экспедиции. До следующего распоряжения корабль пребывает в состоянии полной готовности. Повторяю: с данной минуты корабль приводится в полную готовность. Бозану доложить в Зону Управления, когда закончится приведение корабля в готовность. Все.
Он выключил микрофон и обернулся ко мне. Фарман уже пичкал вычислительную машину своими цифрами. Квинн был поглощен контрольными анализами.
— Итак, состояние полной готовности, — сказал Адамс, обращаясь ко мне. — Но это не освобождает вас, майор, от обязательного осмотра экипажа перед посадкой.
Я пробормотал извинение, быстро выбрался из Зоны Управления и прошел в свой кабинет. В нем не было телевизионной установки, но теперь это не имело для меня никакого значения. Я был слишком занят.
Через некоторое время, когда я осмотрел последнего человека, последовал новый приказ Адамса. Его голос коммуникатора звучал отрывисто и однотонно:
— Внимание! С момента окончания данного сообщения корабль будет находиться в состоянии тревоги. Мы готовимся к посадке на планету. Исследования показывают, что эта планета типа Земли. Ее атмосфера и сила тяготения не требуют, повторяю, не требуют специальных костюмов или
