Фарман положил на край пульта перед креслом Адамса раскрытую газету. Адамс заглянул в нее.
— Эдвард Морбиус? — опросил он в микрофон. — С борта космического корабля «Беллерофонт»?
— Совершенно верно, — последовал ответ, и снова молчание. Адамс и Фарман обменялись взглядами. Они были так же озадачены, как и я. Реакция человека на первую связь с Землей, в которую он, быть может, впервые вступил за эти два десятилетия, казалась совершенно необъяснимой, неестественной с его стороны.
Адамс сказал:
— Приятно узнать, что с «Беллерофонтом» наконец установлена связь… доктор Морбиус.
Адамс пытался найти нужный тон.
Опять последовала пауза, а затем голос спросил:
— Вы собираетесь приземляться, командор?
На этот раз нельзя было ошибиться в холодности тона.
— Что? — недоуменно спросил Адамс. — Вы, кажется, не понимаете, доктор. У меня задание, касающееся именно команды «Беллерофонта». Я должен выяснить, в каком положении она находится. И оказать ей помощь, если необходимо.
После этого последовало больше, чем пауза. Стояла такая тишина, что Адамс удивленно взглянул на Квинна и спросил:
— Он что… все еще молчит?
Квинн утвердительно кивнул. Тогда Адамс повернулся к своему микрофону и снова заговорил:
— Послушайте, доктор Морбиус, вы что же, находитесь под чьим-то давлением, под какого-либо рода принуждением? Отвечайте «да» или «нет». Я ведь обязан продолжать разговор.
Эти слова вызвали немедленный ответ.
— Не может быть никакой речи о каком-то давлении или принуждении, командор. — Теперь тон был резким и насмешливым. — Никакой надобности в помощи нет. Нет необходимости и приземляться. Это просто нежелательно.
Снова пауза.
— Имейте в виду, это может оказаться гибельным.
Адамс ответил, тщательно подбирая слова:
— Я имею приказ, я повторяю, мне приказано опуститься на Олтэю-4 и выяснить обстановку.
— Приказы командиру космического корабля всегда должны быть подчинены благоразумию. — Теперь голос звучал еще резче и громче. — Я повторяю: вам нет никакой необходимости спускаться. Повторяю: это может оказаться для вас гибельным.
Адамс сказал:
— Благоразумие подсказывает мне то же решение, что и полученный приказ.
Его тон был категоричен и решителен. Видимо, ом все обдумал.
— Мне хотелось бы получить координаты для приземления. И — насколько это возможно — ближе к вам.
Говоря все это, он что-то быстро написал в блокноте и передал Фарману. Тот взял блокнот, поспешно встал и показал его Квинну. Я догадался, что это был приказ запеленговать местонахождение на планете передатчика Морбиуса.
— Командор, — произнес голос, — если вы приземлитесь на этой планете, я не смогу взять на себя ответственность за безопасность вашего корабля и команды.
В голосе слышалась дрожь. Возможно, это было результатом гнева или страха.
Адамс ответил:
— И все-таки я приземлюсь, доктор Морбиус. Каков характер этой опасности?
Молчание. Фарман прошел мимо меня, и я снова мельком увидел блокнот командора. Квинн написал на нем: «Квадрат, приблизительно ограниченный пятьюдесятью милями длины и ширины. Единицы измерения земные».
Фарман положил блокнот перед Адамсом. Тот заглянул в него и затем заговорил в микрофон:
— Повторяю, доктор Морбиус: каков характер опасности?
Ответ прозвучал как-то странно, нерешительно:
— Это не может быть точно… объяснено. Нет даже специальных слов…
Адамс прервал:
— Тогда дайте мне координаты для приземления. Как один из командиров экспедиции, вы должны их знать.
— Вы понимаете, командор, что я отказываюсь от ответственности, если с вами что-нибудь случится?
В голосе снова послышалась дрожь, но теперь уже — явно дрожь гнева.
— Дайте координаты. — Тон Адамса был непреклонен.
