— Да что вы несете? Нельзя ли попроще?
— Ты обвиняешь меня в усложнении? Молодой человек, уверяю вас, что доказательство моей гениальной простоты легко узреть в пудинге моих рассуждений.
«Подожги за собой комнату», — твердил голос.
Кирилл снова стукнул Даргера.
— Проехали! Вопрос, что нам сейчас делать? Нет, не отвечайте, у вас точно каша в голове. Я сам этим займусь. — Он толкнул Даргера навзничь на каталку и, придерживая одной рукой за грудь, другой застегнул на теле наставника кожаные стропы.
— Теперь они поверят в то, что я везу вас для операции.
— Боже мой, как же мне смешно, — простонал Даргер, корчась от смеха. — И пугающе плохо продумано. В смысле, обездвижить меня… Конечно, ты понимаешь, что лучше бы было… Ой, мама, щекотно!
«Подожги за собой комнату».
— Я не собираюсь вас бросать, вот и все, — мрачно ответил Кирилл, затягивая ремни. — Не заставляйте меня пихать вам в рот кляп.
Даргер испустил радостный вопль.
— Нет-нет, мой дорогой друг, позволь мне оказать честь: итак, евнух говорит… говорит: «По-вашему, вы разочарованы?..»
— Пожалуйста, не надо! — взмолился Кирилл, подбежал к двери и выбил заклинивавшие ее плитки линолеума.
— Ты поражаешь меня. Твои ровесники не проявили бы подобную недоразвитость… полагаю, у них чувства юмора не занимать, — не унимался Даргер, а когда Кирилл ухватился за каталку, заверещал: — Погоди! Разве ты не захватишь с собой нашего бывшего хирурга?
«Подожги за собой комнату».
Кирилл быстро оглянулся на бессмысленное существо, бездумно прислонившееся к шкафу.
— Кого, ее? Она — ничто. Мы никуда ее не берем.
— Она принадлежит к человеческому роду, — жизнерадостно парировал Даргер, когда Кирилл врезался в дверь, вышибая ее. — Ну… или принадлежала.
«Подожги за собой комнату».
— Хватит. Надо отсюда выбираться, — буркнул Кирилл, выкатывая Даргера в дверной проем.
За спиной у них хирург произнесла:
— Хех.
Самое странное, что коридор не был заполнен дымом. И ни одна палата не горела.
Снаружи царила деловитая обстановка. Кирилл заметил восемь или девять человеко-медведей, которые были заняты своим делом. Каждый — фута на два выше рослого человека, щеголял в импозантной бело-золотой форме личной Гвардии князя Московии. Несколько из них споро организовывали караван из счастливых идиотов, привязывая каждого за запястье к длинной веревке.
Кирилл заморгал.
— Узрите же! — пророкотал бурый медведь-гвардеец. — Капитан Инука, вот и последняя пара бродяг.
— Молодец, сержант Войтек, — ответил человеко-медведь с офицерскими нашивками. Он вынул из пасти окурок сигары и выбросил его, не глядя, куда тот полетел. — Вы знаете, как с ними поступать.
Очередной гвардеец вошел в палату, только что покинутую Кириллом, и выволок оттуда хирургиню.
— Третьей будет.
«Подожги за собой комнату».
Кирилл застыл в панике, но лишь на секунду. Потом он выдернул шарик из уха и изо всех сил швырнул его об стену.
Сержант Войтек ухмыльнулся, обнажив больше зубов, чем, по убеждению Кирилла, могло помещаться во рту (или в медвежьей пасти).
— Мы перехитрили тебя.
— Стойте! — крикнул Даргер. — Мне надо сообщить вам нечто важное. — Присутствующие тотчас повернулись к нему. Повисло выжидательное молчание. Он откашлялся и начал: — Финикийский виноторговец, вольноотпущенник и аристократ отправились в бордель…
Сержант Войтек вздохнул со скучающим видом.
— Слышали уже.
— Да? — Глаза у Даргера сверкали от безумного веселья. — А как насчет истории про Кирилла Смелого, исчезающего в метель?
Кириллу только этот намек и требовался. Извернувшись, он сунул руку в карман и вытащил комок рублей. Натренированным движением он порвал
