А в следующую секунду сожаление показалось Лираз глупым и мелким. Да какая разница, что у него за лицо?! Возможно, в этот миг он умирает там: снова и теперь уже навсегда. И что значит «истинное», если речь идет о лице? Истинны только души; утратив тело, они истаивают, как душа Аза и бессчетных сотен других, и исчезают.
Исчезают. Лираз прижала руку к животу. Наружу рвался огонь, мир заволакивало мутью.
Почему ей потребовались столетия, чтобы осознать драгоценность жизни?
Они летели, они мчались, оставляя позади горы, держа курс на темные воды залива, огромного, как море. Линия горизонта тонула в дымке тумана, земля окаймляла воду. Кэроу увидела впереди Зузану и Мика на Вирко. Люди пытались поддерживать невидимость, но не особенно преуспели, и мерцающие силуэты обнаружил патруль Доминиона. Солдаты постепенно брали их в кольцо. Вирко метался и менял высоту. Находил бреши во вражеском строе, уходил вверх, подергивался рябью.
Наконец они достигли прорехи в небе, и вместо того чтобы рвануться в портал, Кэроу развернулась к Акиве. Оба сняли невидимость, и когда взгляды прикипели друг к другу, тоска вновь обрушилась на нее, гася даже инстинкт самосохранения. Бросить его здесь? Немыслимо!
Лираз закричала:
– Вперед!
Кэроу схватила Акиву за руку. Она беспомощно пыталась оттянуть расставание. Пусть нет слов, пусть только взгляд. Еще один. Сохранить в памяти хоть что-нибудь. Его рука была такой теплой, а глаза такими яркими – и измученными. Потерянный, упавший духом, яростный. Готовый проклинать божественные звезды…
Он сжал ее руку.
– Мы справимся.
Сказал с отчаянием, убеждая самого себя. Он хотел верить – и не верил. А если не верил он, то и Кэроу не могла верить.
Боже, о боже. Она хотела бы протащить его через портал вместе с собой. И никогда не отпускать.
Лираз все подгоняла, и вопли звенели в голове у Кэроу, заставляя злиться и нервничать. Акива тронул ее локоть, отправляя вперед, – и все. Мелькание неба – переход. И крик «вперед! вперед!» колоколом звенит в голове. Кэроу покраснела от злости, готовая возненавидеть Лираз. И уже собиралась приказать ей заткнуться и повернулась к порталу, чтобы встретить ее…
…и в это же мгновение Акива развернулся, беря обратный курс. Он был опустошен. Когда Кэроу скрылась в переходе, он поискал глаза сестры, ловя прощальный взгляд. Позаботься о ней, хотел он сказать. И о себе. Пожалуйста, Лир. Их глаза на мгновенье встретились.
– Урна полна, братец, – сказала она.
Урна? Акива моргнул – а затем вспомнил. Азаил когда-то рассказывал ему. Акива был седьмым носителем имени; шесть бастардов по имени Акива умерли перед ним, а значит, урна с прахом полна. «Ты должен жить», – сказал Азаил просто и буднично.
Азаил умер, а он, Акива, жив.
Мысли метались. Через несколько секунд здесь будут солдаты Доминиона. Он уже различает вдалеке их фигуры. Сестра неистово кричала: «Вперед! Вперед!» Он никогда не видел ее такой… живой. Уже не ледяная дева-воительница – в Лираз появился некий внутренний свет.
А затем ее ноги ударили его в грудь.
Удар сокрушил ребра, почти остановил сердце, отнял дыхание. Воздух вышибло из груди, а мысли – из головы. И он полетел, кувыркаясь и барахтаясь в воздухе. Задыхающийся, ослепший.
И когда пришел в себя, обнаружил, что находится по другую сторону портала.
Вспышка пламени – и проход захлопнулся. Лираз осталась в небе Эреца. Акиве показалось, что он слышит лязг стали – меч против меча – за мгновение перед тем, как всякая связь между мирами прервалась.
Разрез в небе алел, как рана. Лираз теперь там, где должен был остаться он, а Акива здесь. Вместе с Кэроу.
43
Огонь в небе
