Адмирал Хассан удивленно посмотрела на меня и хихикнувшего Зина. Эммори не моргнув глазом ответил:
– Ее в последнее время никто не пытался убить, ваше высочество.
– Меня тоже никто не пытался убить уже несколько дней, – пробормотала я. – Но знаете, адмирал, я думаю, вам не стоит слишком крепко спать. Встав на мою сторону, вы тоже можете оказаться в списке намеченных жертв.
– Я всегда сплю чутко, ваше высочество. – Адмирал Хассан поклонилась, ее короткие черные волосы едва шевельнулись. – Вы знакомы с моим адъютантом? Коммандер Хампрасаде.
– Адмирал. – Я кивнула. – Коммандер.
Женщина рядом с адмиралом поклонилась, пробормотав:
– Ваше высочество.
– Аван, рада снова вас видеть, – сказала Хассан склонившемуся перед ней ресторатору.
Я отступила, давая ему возможность поздороваться, и вошла в темно-зеленые двери, распахнутые передо мной Уиллимет.
Кабинет был невелик, но хорошо освещен, стены – обиты ярко-зеленой тканью. В центре стоял стол, накрытый на пять персон, его темное дерево блестело в свете ламп.
– Ваше высочество.
Лина присела в безупречном реверансе. Ее серебристо-голубое платье было похоже на озерцо ртути. Лааб был в мундире. Он механически поклонился, но сделал это недостаточно быстро, чтобы спрятать замешательство при виде адмирала Хассан.
– Лина, как приятно снова встретиться с вами!
Взяв ее за руки, я подняла ее и расцеловала. Она была для меня загадкой. Я до сих пор не понимала: то ли она в заговоре по самые уши, то ли совершенно невиновна.
– Мне тоже, ваше высочество. Очень рада, что вы чувствуете себя лучше.
Лицо ее было открытым, в темных глазах светилась робкая радость.
– Я тоже этому рада, – с легким сарказмом ответила я. Она моргнула от удивления – пожалуй, вполне искреннего. – Адмирал Хассан и ее адъютант.
Представив адмиралу Лину, я повернулась к племяннику:
– Лааб.
Он нервно улыбнулся:
– Ваше высочество.
– Я думаю, не на людях нет нужды быть таким официальным. Ты уже знаком с адмиралом Хассан?
– Нет, мэм. Приятно познакомиться.
– Ваше высочество…
Эммори подал мне бокал вина. Я приняла его с улыбкой. С тех пор, как провалилась попытка отравления, убедить моего экама согласиться на этот ужин удалось, только позволив ему распоряжаться едой. Все, что мне предстояло съесть, было проверено и перепроверено, по отдельности и в разных сочетаниях, пока Эммори не убедился, что еда безвредна.
Отчет, предоставленный доктором Гандженом, одновременно объяснял факты и озадачивал. Одно безобидное вещество в моем бокале – фактически во всех бокалах тем вечером – прореагировало с другим, которое, как он полагал, впиталось сквозь кожу. Неясно было, откуда оно взялось – было ли оно у меня на одежде, или на ком-то из длинного списка людей, с которыми я общалась в тот день. Учитывая, как быстро все произошло, я решила, что это было что-то, или кто-то, до чего я дотронулась за мгновения перед тем, как потерять сознание. Это несколько сужало круг подозреваемых, но единственное, в чем я была уверена – это в том, что осталась жива только благодаря быстрым действиям Эммори.
Зин отодвинул кресло, я улыбнулась ему и села, позволив телохранителям и безмолвным официантам расположиться вокруг.
Адмирал Хассан и коммандер Хампрасаде сели слева, оставив Лине и племяннику места справа. Через несколько секунд Аван, поклонившись, вышел, и наступила тишина.
Эммори и Кас встали у двери, сложив руки за спиной и нацепив на лица маски безразличия. Зин и Джет устроились в дальнем конце кабинета, остальные телохранители остались снаружи.
Я подняла бокал за изящную ножку.
– За императрицу-мать, да будет она править долгие годы, – сказала я, сама удивившись, что сумела удержаться от сарказма.
Остальные повторили тост, и мы принялись за разнообразные закуски, приготовленные Аваном. Я завела непринужденную болтовню с коммандером, которая, как оказалось, была из Тибл – из того же приморского города, где выросли Эммори и Зин.
Я взяла стебель спаржи, обернутый в сыр и ветчину, и откусила кусочек. У меня вырвался вздох счастья, и адмирал Хассан подавила улыбку, но я была в таком восторге от нежного вкуса хаварти[6], что не обратила на это внимания. Я глотнула из бокала. Темно-розовое марочное вино, сделанное на Шаллоте, имело терпкое послевкусие, свойственное всем винам с этой засушливой планеты, и идеально дополняло еду.
