бы вас от выстрела Нал.
– Логично. – Эммори распахнул дверь, Радж и Ту вошли внутрь, а следом за ними и я. – Но мне хотелось бы с ним поговорить. Отыщи его во что бы то ни стало.
– Я мог бы найти его, но…
Эммори снова пожал плечами.
– Но это означает, что меня придется оставить одну.
Я усмехнулась ему через плечо и направилась к Стасе. Моя горничная присела в глубоком реверансе. Я фыркнула и крепко обняла ее.
– Я так рада, что ты цела, – прошептала я.
– И я рада вас видеть, ваше величество. Я очень сожалею о вашей императрице-матери.
Ее тихое соболезнование зажгло во мне искру паники. Я все испорчу. Мой острый язычок будет выдавать такое, что наверняка приведет к войне – или смертельно оскорбит всех вокруг, и я останусь в одиночестве.
«Тупица! – раздраженно рявкнул голос сержанта-инструктора у меня в голове. – У матери язычок был поострее, но это никого не оттолкнуло. Ты пережила посвящение в банду По-Сина, когда тебе было девятнадцать. Ты командовала бандой изворотливых негодяев и превратилась в треклятую легенду преступного мира. Я думаю, ты справишься, если хоть на минуту перестанешь скулить и доверишься собственной интуиции».
– Верно.
Я не намеревалась говорить этого вслух. Мои телохранители разом прекратили обсуждать что-то, треща, как пулемет, и посмотрели на меня. Изобразив улыбку на лице, я отпустила Стасю.
– Мне нужен Биал, – сказала я. – И еще этот проклятый неизвестный. Найди их, Эммори.
– Слушаюсь, ваше величество.
– Альба! Рада, что ты не пострадала. – Я улыбнулась вошедшему камергеру, но радость тут же уступила место скорби. – Где моя мать?
– Тело вашей императрицы-матери все еще в ее покоях – Биал запер двери. Полагаю, теперь у вашего экама есть доступ к их замкам.
– Эммори?
– Да, ваше величество?
– Я хочу видеть мать.
Глава 27
Биал не только потрудился обеспечить горничным матери защиту, но и велел им подготовить ее тело к погребению. Покров тайн вокруг экама матери становился гуще и гуще. Если он был замешан в ее убийстве, какой ему был смысл заботиться о ее теле?
Мать выглядела так, будто заснула. Одетая в белоснежное платье и пурпурное сари, она лежала, аккуратно сложив руки на животе.
– Ваше величество.
Я вздрогнула, испуганная звуком голоса Эммори, и посмотрела на него.
– Я никогда не говорила ей. То есть я собиралась, но так и не сказала. Она не знала, почему я сбежала из дома. Она не знала, что я пыталась…
Замолчав, я приложила ладонь к воспаленным глазам.
– Это не важно, ваше величество. Мы не обязаны говорить вслух все, что можно сказать. Она любила вас, придется удовольствоваться этим.
Я схватила его за руку и потянула вниз.
– Спасибо.
– Ваше величество?
– За то, что вернул меня домой, – сказала я. – За то время, что я провела с ней. Иногда мне все еще кажется… – Я рассмеялась. – Кажется, что это ужасная ошибка, потому что я, скорее всего, все испорчу. Но я обязана тебе всем.
– Вы ничем мне не обязаны, ваше величество. Я просто исполнял свой долг.
– Без тебя у меня ничего бы не вышло. Как долго я уже тут сижу?
Я шевельнулась. Внезапная вспышка боли ответила на мой вопрос прежде чем Эммори, и я не стала возражать, когда он помог мне подняться на ноги.
– Довольно долго, мэм.
Часы в смати подтвердили его слова – я провела в покоях матери уже больше часа.
– Етит-твою…
Почувствовав на голове всю тяжесть короны и вспомнив, что ничего не ела с самого утра, я оперлась на Эммори. Адреналин больше не поддерживал меня, и я не была уверена, что смогу дойти до своих покоев, не упав в обморок.
– Вдохните. – Эммори поднес руку к моему лицу и слегка коснулся пальцами щеки. – В ваших покоях есть еда.
Я подняла бровь, но послушно вдохнула. В голове прояснилось, ноги перестали быть похожими на вареную лапшу.
