– Карл, ты забыл, какой сегодня день? Мы с отцом уезжаем.
– Забудешь тут! Давай прогуляемся. Утро такое красивое.
Нейша смотрит на меня как на сумасшедшего, потом все-таки откидывает одеяло и спускает ноги на пол. Они у нее стройные, с гладкой кожей цвета кофейных ирисок. И длинные. Тянутся до самой кромки футболки. Мягкие округлости под футболкой зовут меня снова ее обнять, лечь с нею и забыть о мире за пределами нашего односпального гнездышка.
– Передай мне джемпер, – шепотом просит она, ломая мои фантазии.
Передаю, смотрю, как она одевается, и одеваюсь сам. Мы выходим в коридорчик и тихо пробираемся мимо комнаты ее отца. В квартире тихо, тепло и пусто. Ничего лишнего. И ничего своего. Временное жилье. Временное пристанище после их дома, пострадавшего от наводнения.
Обуваемся и тихо выходим за дверь. Первый же глоток холодного воздуха обжигает мне легкие.
Я беру Нейшу за руку, и мы спускаемся. Повсюду лежит иней. И не просто иней. Трава, деревья, провода покрыты россыпями тончайших ледяных иголочек. Волшебное зрелище.
– Куда мы идем? – спрашивает Нейша, сопровождая вопрос облачками пара.
– Пока не знаю. Пойдем туда, где побольше деревьев. Они сегодня такие классные.
– Значит, в парк.
Заиндевелая трава хрустит под ногами. Мы останавливаемся и смотрим на паутину. Лед красиво подсвечивает ее совершенный узор. Небо все светлее, но солнце еще не появлялось.
– Я никогда этого не забуду, – говорит Нейша.
– И меня. Ты ведь меня не забудешь?
Глупый вопрос. И вид у меня тоже идиотский, но удержаться не смог.
– Конечно не забуду.
– Этой ночью… – начинаю я.
Мне хочется ей рассказать, что за всю ночь я не сомкнул глаз. Любовался ею, слушал дыхание. И чувствовал: я люблю ее так сильно, что происходившее между нами было как путешествие в космос. Эта была лучшая ночь в моей жизни.
– Что? – спрашивает Нейша.
– …ничего. Ты громко храпела.
– Ой, не ври. Я не храпела.
Кажется, она обиделась. Умею же я одним словом все испортить. Но Нейша весело улыбается. Она по-прежнему держит меня за руку и ведет вниз по склону холма.
– Нейша, давай туда не пойдем. Мало других мест, что ли?
– Кто-то говорил, что крепко подморозило.
– Не знаю. Я…
– Идем.
Возможно, она права. Вчера мы снова были на дознании и почувствовали, что все кончилось. Как будто патологоанатом сочинил пьесу и теперь закончил ее, начертав на последней странице: «Конец». Нет, он написал другие слова: «Смерть от несчастного случая».
Приключение, закончившееся смертью.
Он сказал, что я в этом не виноват и вообще никто не виноват. Следы на лодыжке Роба показали, что на дне озера он за что-то зацепился. Может, за проволоку. Или запутался в придонных водорослях. В общем, история с Робом наглядно показала, насколько опасно купаться в озере. Такое могло случиться с кем угодно.
Нейша идет чуть впереди, ведя меня за собой.
– Вчера все кончилось, – говорит она, словно прочитав мои мысли. – Но я хочу попрощаться с этим местом и с… По-настоящему.
Кусты недовольно хрустят, когда мы пробираемся сквозь них. Вот и берег озера. Сегодня оно удивительно тихое. Никакой ряби, никаких волн, ударяющих о берег. Мы здесь единственные люди. Впрочем, мы не совсем одни. Компанию составляют нам утки и чайки, сидящие поодиночке, по двое и маленькими стайками. Нахохлившиеся. Вид у всех жалкий.
– Идем дальше, – зовет Нейша.
– Не знаю, – снова бормочу я.
Но я здесь не один. Я рядом с нею. Поверхность озера припорошена снежком, а под ним толстый слой льда. Мы медленно идем вперед. Я вглядываюсь в поверхность льда, ожидая увидеть трещины и… сам не знаю, что еще. Лед только издали кажется одинаковым. Когда идешь по нему, замечаешь темные и светлые участки. У серого цвета множество оттенков. Вглядываюсь пристальнее и вижу Роба. Не в озере, а мысленно. Вижу его лицо,
