левая рука Спасителя была бы тогда в два раза длиннее правой). Метионин, сообщил подсказчик. Аминокислота.
Только перевернутая. Зеркальное отражение.
«Интересно? Еще как».
Файл притаился в утренней выборке по Бетагемоту, тихонько себе тикая. Целых несколько часов с начала смены у Ахилла не было даже минуты, чтобы просмотреть его. Супергрипп прожигал себе путь через Глазго, а какой-то новый микроб, питающийся углеродом — то ли мутант, то ли конструкт, никто понятия не имел, — выжрал целый кусок из Двухсотлетней дамбы, прямо из-под ног нескольких тысяч пассажиров рапитрана. Утро выдалось насыщенное. Но в конце концов Дежарден все-таки смог выкроить пару минут, слезть с акселерантов и передохнуть.
Он открыл файл, и тот прыгнул на него, словно на взведенной пружине.
Подсказчик с необычной услужливостью принялся объяснять, почему этот документ стоит его внимания. В обыкновенной ситуации они добывали свои сокровища, используя логические цепочки, чересчур изощренные для человеческих мозгов; по мановению волшебной палочки необходимая информация со всего мира появлялась в очереди, причем без всяких запросов. Но этот файл — он пришел с исчерпывающими поисковыми тегами, терминами, которые мог понять даже человек. «Карантин». «Пожары». «Станция "Биб"». «Источник Чэннера».
«Интересно?»
Никакого толку, слишком мало информации. Но как раз достаточно, чтобы привлечь внимание кого-то вроде Ахилла. Никакие это не данные на самом деле, а наживка.
«Ответь».
***
— Спасибо, что заскочили на огонек, — голос, как из жестяной банки, без картинки.
Дежарден включил собственный голосовой фильтр:
— Получил ваше сообщение. Что я могу для вас сделать?
— Нас связывает взаимный интерес к биохимии, — вежливо ответил незнакомец. — У меня есть информация, которую вы можете счесть полезной. И наоборот.
— А кто вы такой?
— Я человек, который разделяет ваш интерес к биохимии и обладает информацией, которую вы можете счесть полезной.
— На самом деле, — заметил Дежарден, — вы всего лишь программа-секретарь. Причем довольно примитивная.
Пустота не согласилась.
— Тогда ладно. Загрузите что хотите и снабдите тегами, как это свое приглашение. При следующем сканировании посмотрю и свяжусь с вами.
— Простите, — ответила программа. — Так не пойдет.
«Ну разумеется».
— А как пойдет?
— Я бы хотел встретиться с вами.
— Хорошо. Назовите время, я расчищу канал.
— Лично.
— Хорошо, так как я... Секунду, вы имеете в виду — в реале?
— Да.
— Зачем?
— Я по натуре подозрителен. Не доверяю цифровым изображениям. Я могу быть у вас через сорок восемь часов.
— А вы знаете мое местоположение?
— Нет.
— Знаете, если б я тоже не был «по натуре подозрителен», то уж точно стал бы таким сейчас.
— Тогда мы разделяем не только интерес к биохимии.
Дежарден ненавидел, когда приложения так себя вели — пытались шутить или тупо острить, желая казаться более человечными. Правда, в людях он эту черту тоже не переваривал.
— Если вы выберете время и место, где мы могли бы встретиться, — продолжила программа, — я обещаю подъехать.
— А откуда вы знаете, что я не в карантине?
«И если на то пошло, откуда я знаю, что ты не в карантине? Куда я, вообще, лезу?»
— Это не проблема.
