успел. Далеко были. Не догнал.
– Как интересно, юноша, – задумчиво мурлыкнула госпожа полковник. – Значит, мистер Годфри Стокхилл?
– Да, госпожа Кольт.
– Госпожа полковник. Я на службе.
– Прошу прощения, мэм.
– Я же говорил! – из своего угла вскинулся сэр Леонард. – Арестовать надо этого Аткинса. Ясно же, что это он во всем виноват! Такие, как он, даже смотреть не смеют на леди из благородных семей! Дональд, что ты на меня так смотришь? Делай же что-нибудь! У тебя дочери пропали! Ты что, не видишь, что полиция предпочитает проводить время в кондитерской?!
– Да. Верно, – задумчиво кивнула госпожа Кольт. И, обернувшись к официантке, добавила: – Чашку шоколада за вот этот столик. И погорячей, пожалуйста! Отлично. Благодарю вас.
Она принюхалась к содержимому чашки и довольно кивнула.
– В самый раз.
А затем подошла к свидетелю и протянула горячий шоколад ему.
– Выпейте, юноша. Как вас там? Годфри Стокхилл, что ли? Выпейте, это вас взбодрит. Тяжело ведь столько врать, наверное…
– Что? – ахнул тот и машинально взял протянутую ему чашку шоколада.
– Да как вы смеете?! – от возмущения голос сэра Леонарда взлетел на две октавы вверх, выдав роскошного «петуха». – Джентльмен никогда не лжет!
– Два других свидетеля рассказали совсем другую историю, – пожала плечами госпожа полковник.
– Два других свидетеля?! Бакалейщик и выжившая из ума старуха! Ничего себе у вас свидетели! И вы посмеете поставить их слово выше слова благородного человека?!
– Посмею. Ведь они сказали правду.
– Да вы просто прикрываете этого Аткинса! Кто он вам? Любовник?
Госпожа полковник очаровательно улыбнулась.
– Да нет. Как-то не вышло настолько с ним познакомиться.
Она подошла к сэру Годфри и внимательно его осмотрела. С ног до головы.
– Госпожа полковник. Мэм. Я понимаю, что вы на службе и все такое. Но это не дает вам права меня оскорблять.
– Пейте шоколад, Годфри. Остынет.
– И обращаться ко мне, как к простолюдину или преступнику вы тоже не имеете права.
– Один почему-то уверен, что я «не посмею», другой, что «не имею права». Забавно. Так вы не хотите отведать шоколада, пока еще есть время? Зря. Впрочем, дело ваше.
Она качнулась с пяток на носки и обратно.
– Итак, мистер Годфри, вы показали, что имели желание спасти юную леди, но не успели, потому что и она и ее похититель были от вас далеко. Я верно излагаю?
– Да, мэм. Точно так, – с облегчением ответил Годфри и поставил чашку шоколада на ближайший столик.
– Указать примерное расстояние от вас до них вы можете?
– Шагов за тридцать-сорок, мэм. Я никак не мог успеть.
– Тогда каким образом вы умудрились разглядеть щербинку между передними зубами и вмятинку на переносице? К тому же большинству юношей свойственно разглядывать девушек, а не их спутников. Так зачем вы мне врете, Годфри?
– Я не… не лгу! Это…
– Молчать! – маленькая полковник Кольт словно бы вдруг выросла. Тяжело и страшно шагнула она к свидетелю, в единый миг превратившемуся в подозреваемого. Ее левая рука ухватила мистера Годфри за шиворот. В правой словно по волшебству возник револьвер. – Кто тебя нанял? Ну?!
– Никто. Я говорю правду, мэм. Не знаю, как вышло, что я все увидел и запомнил, но это правда!
Сухо щелкнул взводимый курок, но еще суше прозвучал голос полковника Кольт:
– Неправильный ответ, Годфри. Попробуй еще раз.
– Мэм, я джентльмен… – пролепетал он, жалко искривившимися губами. – Я слово дал, что не выдам… я не могу…
– Дошло, наконец, что не шучу? – усмехнулась Хелена Кольт. – Пуле, знаешь ли, безразлично, джентльмен ты или поденщик. Мне достаточно слегка согнуть указательный палец, и твой джентльменский род на тебе закончится.
Мистер Стокхилл почти беззвучно заскулил. Дуло револьвера смотрело на него с тяжелой настойчивостью фотографического аппарата – вот только вылететь оттуда собиралась отнюдь не птичка.
