на несчастье Маргарет Кроули, она оказалась в той самой комнате, через которую он пытался попасть внутрь. Чтобы женщина не подняла тревогу, Кармайкл придушил ее – и сбежал.
Моррисон часто моргал, будто не в силах осмыслить услышанное.
– Но как же… – ошеломленно бормотал Лестрейд, – как же следы? Отпечатки? Портьера, подушки?
Холмс пренебрежительно махнул рукой:
– Вы придаете им слишком много значения. Все эти улики противоречат друг другу. Несомненно, Кармайкл пытался неуклюже отвести подозрения, но не преуспел. Заверяю вас: как только его схватят, он подтвердит мой рассказ.
Он поднялся и дружелюбно кивнул Тому Атчесону. Потом перевел обеспокоенный взгляд на Моррисона.
– С вами все в порядке, детектив? Вы издаете странные звуки!
– У него кашель, – пришел на помощь Лестрейд. – Грудной.
– Местами даже желудочный, – подтвердил констебль.
Детектив Моррисон наградил Атчесона свирепым взглядом, но тот ответил лучезарной улыбкой.
– Приятно было повидаться, джентльмены, – Холмс поклонился. – С вашего позволения, мы вернемся в Лондон сегодня же: здесь на редкость сыро, а доктор Ватсон жалуется на простуду. Не забудьте рассказать мне, когда схватите Кармайкла, зачем он заляпал портьеры лекарством. Удачи вам, Лестрейд!
– Спасибо, мистер Холмс, – бесцветным голосом сказал инспектор. – Премного вам благодарен.
Лошади фыркали и запрокидывали головы. Им предстояло везти карету обратно к станции, и обе были этим недовольны. Ватсон похлопал их по крупам, шепнул пару слов – и те успокоились. Конюх уважительно качнул головой.
– Я не раз замечал, что у вас какая-то волшебная власть над животными, – заметил Холмс, устраиваясь в карете.
– Только над лошадьми, – рассмеялся доктор. – Это осталось еще с армейских времен. А вот собаки меня терпеть не могут.
– Вы преувеличиваете. Подайте, пожалуйста, саквояж.
– Рад, что он не пригодился…
Том Атчесон наблюдал с крыльца за их сборами. Он вышел, чтобы попрощаться окончательно, но что-то заставило его встать в стороне. Какое-то странное чувство…
Вдалеке показалась фигура Роджера Харта. Он возвращался домой, поникший, не видящий никого вокруг.
– Что с ним будет дальше, как вы думаете, Холмс? – спросил Ватсон, не замечая за спиной констебля. – Может ли человек с таким чудовищным грузом на душе…
Предупреждающий окрик сыщика заставил его замолчать. Ватсон стремительно обернулся и наткнулся на ошеломленный взгляд Тома.
– А-а, это вы, констебль! – несколько принужденно улыбнулся он. – Надолго задержитесь в Кроули?
Не отвечая, Том Атчесон перевел взгляд с него на Холмса.
– Вы знали! – изумленно протянул Атчесон, обращаясь к Шерлоку. – Вы знали, кто убийца!
Он шагнул к карете. Ватсон сделал попытку преградить ему дорогу, но Холмс уже спрыгнул с подножки.
– Не стоит, друг мой! – остановил он доктора.
Теперь они стояли с констеблем вплотную. Атчесон откровенно разглядывал сыщика, пытаясь найти хотя бы намек на дор-орсейское происхождение. Тщетно.
– Как вы догадались? Почему вы не выдали себя? – без всякого возмущения спросил он.
– Себя? – удивленно переспросил Холмс. – О чем вы? Я не выдал Харта, не стану отрицать.
– Это правильный поступок! – очень медленно, взвешивая каждое слово, сказал Атчесон.
– Ну, благодарить за него мистеру Харту следует не меня, а доктора.
Констебль открыл рот.
– Доктора? – бессмысленно переспросил он. – Какого доктора?
– Я к вашим услугам! – поклонился Ватсон. – Холмс прав: вся вина на мне.
Шерлок Холмс развел руками, будто признавая поражение:
– Вы произнесли прекрасную речь, друг мой, пытаясь удержать меня от того, чтобы поделиться нашими выводами с Лестрейдом! И хотя это противоречит всем моим принципам, думаю, что я никогда не пожалею о своей лжи.
Том Атчесон перевел взгляд на Ватсона.
– Вы остановили мистера Холмса от того, чтобы открыть имя настоящего преступника? – недоверчиво переспросил он.
