оно!
На поверхности сейфа чернело несколько графитовых пятен. Глаза у Патрика так и заблестели. Он вынул из саквояжа новое приспособление – полоски целлофана и пару стеклянных пластинок. Полоски, смазанные специальным составом, над которым он корпел не один месяц, пока довел его до совершенства, Патрик налепил на черные овальные пятна, потом отклеил и аккуратно наложил на стекло, тщательно разгладив. Рассматривая пластинки на просвет, Патрик прищурил глаза от удовольствия.
Лорд Кройдон не утерпел – подошел и через плечо Патрика тоже взглянул на его трофей.
– Зачем вы это снимали? – вырвалось у него. – Это ведь не отпечатки пальцев! Это… это черт знает что!
– Совершенно верно, – покладисто согласился Патрик. – Это отпечатки черт знает чего.
На самом деле Патрик отлично знал, что это за отпечатки. Если бы вор сначала зажег свечу, а уже потом надел перчатки и взялся за сейф, их бы не было. Но вор возился со свечой уже в перчатках. В тонких кожаных перчатках. И потому они оставили след. Вот только сообщать об этом лорду Кройдону Шенахан не собирался.
Кройдон продолжал бухтеть, но Патрик его не слушал. Он осматривал замок сейфа. И при самом большом старании вновь не мог найти никаких признаков чуждого вмешательства. Как и кабинет, сейф был открыт «своим» ключом. И человек, который его открывал, наверняка знал кодовую комбинацию.
Шенахан задумался. И думал он очень напряженно – потому что время работало против него.
Картина складывалась странная.
«Свои» ключи.
Закрытая дверь кабинета.
Открытый настежь сейф.
Нетронутые окна.
Отпечатки кожаных перчаток – сравнительно небольшие и узкие. Женские? Скорее всего. Но не обязательно. Бывают и мужчины с маленькими руками и изящными пальцами.
Вор – или воровка – ладно, пусть пока будет вор… вошел через дверь. Не сделав даже попытки инсценировать проникновение из окна или взлом. В здание он проник еще до начала дождя. Или после, но ботинки тщательно вытер где-то в другом месте и наверняка унес то, чем вытирал их, с собой. В любом случае, грязи уличной он не натащил. Потом он открыл сейф – как и кабинет, «родным» ключом. И снова даже не попытался инсценировать взлом. Почему? Взял документы. Оставил сейф открытым. Сковырнул каплю стеарина. Ушел и закрыл за собой кабинет.
Бред какой-то.
Или не совсем бред?
Небольшие отпечатки перчаток. Хм. У персонала есть жены, сестры, дочери… а у кого-то и любовницы, в конце концов. Профессионал легко подделал бы следы взлома – но благовоспитанной леди неоткуда знать, как это делается. Собственно, ей неоткуда знать, что это и вообще следовало бы сделать. Зато про отпечатки пальцев сейчас разве что глухой не слышал. Да, такой вариант возможен. И тогда открытая дверца сейфа тоже имеет смысл: ведь вчера, когда сотрудники департамента уходили, все было в порядке. А значит, кража была совершена ночью, однозначно ночью! И никто из тех, кто имеет доступ к сейфу по службе, не может быть виновен – ведь ночью их здесь не было!
Наивно.
Но это с точки зрения профессионала – а для любителей такой ход мысли вполне допустим.
Значит, семьи сотрудников?
И не так важно, что ключи полагается сдавать по выходе… точнее, вот это как раз и важно! Это значит, что вытащить ключ у зазевавшегося мужа или брата и сделать с него слепок можно только здесь, в департаменте!
Остается расспросить, к кому приходили родственники в течение… пусть будет – последнего месяца. А еще – проверить посетителей департамента за вчерашний день и вечер. Кто когда приходил… и уходил. А еще – кто уходил сегодня утром. То имя, которое окажется во всех трех списках, и будет искомым. Потому что похитительница почти наверняка пришла вчера днем или ранним вечером, спряталась где-то, ночью открыла сейф, а утром ушла с другими посетителями.
Патрик прикинул, сколько человек придется опросить, а главное, насколько подробно и быстро, и мысленно вздохнул. Придется нелегко – особенно если учесть, что спрашивать надо обо всех посетителях и родственниках, а не только о женщинах. Несмотря на то, что он в своих предположениях уверен.
Когда за окном начало смеркаться, Патрик уже не был так уверен. Списки не совпадали, хоть тресни. Вдобавок у него начала болеть голова, и внимание то и дело рассеивалось. Отгадка, казавшаяся такой несомненной, дразнилась и ускользала. И Патрик едва не пропустил неожиданное имя.
– При чем тут лорд Кройдон? – удивился он. – Его милость здесь работает, а я спрашиваю о посетителях.
– Нет, мистер Шенахан, не милорд. Его сын. Мистер Кройдон.
Патрик затаил дыхание. Вот так раз! В списке родственников, заходивших в департамент, Кройдон-младший не значился. Но это неважно. Потому что у
