– Исчез документ, за сохранность которого отвечал ваш отец.
Никакой реакции.
– Это так называемое «наследство королевы».
– Вот как? – голос мальчика звучал настолько естественно, что это казалось почти ненормальным.
– Вор вошел в департамент вместе с посетителями и где-то спрятался. Ночью он вышел из своего укрытия, отпер дверь кабинета, вошел и зажег свечу. После этого он открыл сейф и забрал документы. Затем он снова спрятался в своем убежище, предварительно забрав не только свечу и спички, но даже капнувший на пол стеарин, – продолжал Патрик, глядя на юного Джеми. – А утром он ушел, как обычный посетитель, и унес с собой все… кроме того, что не мог унести. Он оставил вот это.
Патрик отпер саквояж и достал оттуда стеклянные пластинки.
– Это отпечатки его перчаток. Стеарин, знаете ли. Отличные перчатки. – Шенахан чуть заметно подался вперед. – Вы ведь не выбросили их, мистер Кройдон?
Джеми не побледнел от страха и не покраснел от стыда.
– Нет, – ответил он с прежним учтивым спокойствием. – Они в кармане моего пальто.
Патрику подумалось, что он ослышался. Он был готов к отрицаниям – но Джеми не отрицал ничего. Он был готов и к случайно вырвавшимся словам, к испуганному признанию – но мальчик не был испуган, и в его словах не было ничего случайного.
Так не бывает.
Происходящее не просто выглядело, но и было неправильным. Чертовщина какая-то, да и только.
– Я не знаю, зачем вы затеяли эту шутку, мистер Кройдон, – прямо сказал Патрик, чтобы разом покончить со всей этой чертовщиной, – но она слишком затянулась. Я уполномочен изъять бумаги. Отдайте их мне.
– Это не шутка, – все так же спокойно ответил Джеми. – И бумаги я не отдам.
– Послушайте, – предпринял Шенахан новую попытку, – если вы хотели разрушить карьеру вашего отца…
Во взгляде Джеми промелькнуло что-то, напоминающее брезгливость.
– Мне совершенно безразлична карьера моего отца, – все так же вежливо ответил мальчик.
Ну, и что с ним делать? Зачем он стащил чертежи? Ведь не затем же, чтобы учинить международный скандал. Даже для сына Рэндалла Кройдона это было слишком!
– Тогда зачем вы взяли бумаги?
– Чтобы их сохранить, – твердо ответил Джеми.
Патрик устало провел ладонью по лбу.
– Так, – произнес он медленно. – А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее.
Джеми пожал плечами.
– Как вам будет угодно. Мой отец собирался подменить чертежи. Положить вместо них фальшивку. А настоящие чертежи и описание уничтожить. Я взял его ключи. Он ими и не пользуется, так что он ничего не заметил. Это было легко. Найти, где он записал кодовую комбинацию, было труднее, но я ее нашел. А потом забрал чертежи – так, как вы и рассказали. И оставил сейф открытым, чтобы никого из служащих не заподозрили. Вам довольно этих подробностей, мистер Шенахан?
Вот теперь головоломка действительно сошлась. Оставалось заполнить еще несколько лакун – но основная картина была ясна.
– Откуда вы узнали?
– Мне было бы трудно не узнать, – краем губ усмехнулся мальчик тяжелой взрослой усмешкой. – Ведь это я чертил для него подделку. Довериться человеку со стороны в таких делах, согласитесь, небезопасно.
– И он не опасался, что вы можете его выдать? – удивился Патрик.
– Не думаю, чтобы он считал меня для этого достаточно разумным, – очень просто произнес Джеми.
И Патрик поверил ему. Сразу и бесповоротно.
– Способность хорошо чертить еще не делает приспособление разумным существом, – все так же спокойно добавил Джеми.
И Патрик понял, наконец, чем было его спокойствие. Давняя ненависть, переплавленная в презрение, напряженное, как струна.
– Но ведь вы же его единственный сын… – сорвался с уст Патрика звенящий шепот.
– Нет, – покачал головой Джеми. – Я его главное разочарование. Калека. Слабак. Урод. Отброс. Таких, как я, в древней Спарте сбрасывали со скалы.
Представить себе брыластого Кройдона в виде древнего спартанца Шенахан так и не смог. Даже самое ирландское воображение на свете пасует перед настолько невыполнимой задачей.
Патрика замутило.
