— Мне можно, — сказал он, — я автор. Кокосов нахмурился.
— Так как там изменится наша жизнь?
— Она свернула не туда, — туманно ответил Кокосов. — А если ты все исправишь, она вернется на правильную дорогу.
— А конкретнее?
Зимин забросил «Псов» в сетку для полотенец, разлегся на койке, вытянул ноги. Подумал, что в дороге есть определенный смысл — когда ты путешествуешь, то мало думаешь.
Это Зимину нравилось. И чай в стаканах вкусный.
— Конкретнее? — переспросил Кокосов. — Конкретнее… Я займусь тем, чем всегда хотел заниматься. Конкретнее я буду жить счастливо. Конкретнее…
Кокосов неожиданно покраснел.
— Я точно сломался, — сказал он. — После всей этой истории… У меня нет друзей, у меня нет девушки, нет смысла… Я точно зациклен… Я чувствую этот поворот не туда…
— Ты псих все таки, — поморщился Зимин. — Псих и инфантил. Пора повзрослеть. Так нельзя жить. У каждого своя судьба…
— По–другому жить я пробовал. Никак не получается.
— Да не пробовал ты, — заверил Зимин. — Не пробовал. Ты испугался «девчонки, она тебя послала, у тебя возникло чувство вины, оно переросло в комплекс… Ну, и пошло–поехало. Как результат — психоз и искажение восприятия. Ты придумываешь несущее и…
— Почему ты тогда со мной? — Кокосов уставился Зимину в глаза.
— Потому что безумие заразно, — ответил тот. — Хотя нет, не заразно. Я просто очень добрый человек, можно сказать, гуманист…
— И у тебя тоже поменяется, — улыбнулся Кокосов.
— Что у меня поменяется?
— Твоя жизнь. Ты ведь тоже ею недоволен.
— Абсолютно доволен, — возразил Зимин
— Не, — помотал головой Кокосов. — Ты не доволен. Люди, довольные жизнью, не покупают мотоцикл за миллион рублей.
— А может, наоборот как раз — покупают? Вот у меня то как раз есть все, о чем я в детстве мечтал. Даже мотик за миллион рублей. Самая красивая девушка. Успех. Я, если захочу, завтра в Новую Зеландию уеду.
Зимин самодовольно заложил ногу на ногу.
— А захочу, могу и в Австралию…
— Чего то все таки не хватает, — перебил Кокосов.
— Всего хватает.
— Так зачем ты едешь со мной? Человек, у которого все в порядке, у которого все есть и который всем доволен, не отправляется в поездку с первым встречным сумасшедшим.
— Я писатель, мне можно, — отмахнулся Зимин. — Писательство включает в себя некие бонусы, знаешь ли. Можно ходить в джинсах на прием к губернатору, можно бриться раз в две недели, можно совершать всякие глупости. Например, можно отправиться с психом на поиски заброшенной психушки. Вы скажете идиот, я скажу — русская литературная традиция.
— Ты писатель, но не дурак, — ответил Кокосов. — Ты отправился со мной, потому что ты тоже чувствуешь… нечто. Что то не так в твоей жизни пошло, я в этом просто уверен. Потому что ты тоже свернул не туда. Ты все дальше и дальше отдаляешься от изначальной линии, и от этого мир вокруг тебя… Раскачивается… Ты что то увидел. Не знаю что. У меня это были…
Кокосов замялся.
— Глюки, — подсказал Зимин. — Это называется глюки.
— Оптические искажения, — поправил Кокосов. — Хотя и не только оптические. Обонятельные, осязательные, гравитационные…
Зимин слегка поморщился, вспомнил висящие над лестницей кубики и сказал:
— Это, знаешь ли, Кокосов, признаки, — он постучал себя по голове. — А есть еще звуковые искажения. В просторечии голоса. Тебе голоса ничего не подсказывают? Томографию не пробовал делать?
— Пробовал. Все в порядке. И голосов я не слышу. А что ты так нервничаешь? И нос дергается. Ты наверняка тоже что то видел. Видел ведь?
— Ничего я не видел, — огрызнулся Зимин. — Просто…
Зимин увидел, как за окном упала звезда. Кокосов тоже это увидел.
— Звезда упала, — сказал он. — Это к…
— Это просто осень, — опередил Зимин. — Осенью они часто падают, ничего это не значит. Почему я поехал с тобой? Я расскажу. Я поехал, потому что ты меня немного напряг. Не знаю, да и не хочу разбираться во всем этом, надоело. Я готов допустить полпроцента того, что это все реально… Во всяком
